12 
— Я ненавижу тебя! — прошипела Алексис, прежде чем уйти.
Покидая самолет, она клокотала от ярости и строила планы мести. Джейс Коултон заплатит за то, что отверг ее.
Когда-нибудь заплатит.
Пробираясь сквозь толпу усталых путешественников, которые были безмерно счастливы улететь этим рейсом, она была озабочена тем, чтобы побыстрее выбраться из аэропорта, пока ее не опознали какие-нибудь фанатичные поклонники. Даже с получением багажа из грузового отсека можно подождать. А вдруг ее фирменные чемоданы с фирменным бельем совершат путешествие через океан?
Но если она покинет аэропорт — или, попросту говоря, сбежит из аэропорта, — уже зарегистрировав свое место, она предоставит Джейсу как раз то, что он любит больше всего. Уединение.
Конечно, вполне возможно, учитывая кошмарную погоду и рождественский настрой пассажиров, что ее внезапно освободившееся место будет отдано кому-то другому. В этом случае, рассуждала она, в роскошный салон первого класса попадет кто-то из ожидающих своего рейса представителей элиты, а не какой-нибудь непритязательный случайный путешественник из толпы.
Для Джейса не имело значения, выходцем из какого класса окажется его сосед по путешествию. Он не относился к числу снобов в социальном, экономическом или интеллектуальном плане. Так почему тогда он летал первым классом? Потому что имел деньги? Отчасти и поэтому, ибо у Джейса Коултона деньги имелись.
Алексис предполагала, что Джейсу хотелось не роскоши, а пространства — простора для его длинных, беспокойных ног и рук и, что еще важнее, уединения, которое он так ценил.
Салон международного первого класса был настолько просторен, что можно было не разговаривать с соседом, если тебе этого не хочется. Джейс определенно не станет разговаривать. Джейс Коултон не любитель праздной болтовни, и всякие назойливые откровения его раздражают. Уединение было для Джейса на первом месте. Одиночество. И это гарантировал первый класс, билеты на который покупали одинаково настроенные элитные пассажиры.
А что, если ей самой подобрать Джейсу компаньона по путешествию, чужака в этом храме для избранных, дикаря, который не имеет представления о правилах первого класса?.. Она вполне может это сделать. И сделает. В конце концов, это ведь ее билет, разве не так? Полностью ею оплаченный к тому же. Она имеет полное право отдать его кому захочет. Конечно, тут возможна некоторая волокита — вероятно, придется дополнительно заплатить за то, что билет будет перерегистрирован на другое имя. Ну и что? Зато это будет тот еще рождественский сюрприз для Джейса!
Итак, посмотрим…
Алексис было подумала о том, чтобы поместить на место 2В младенца, который своим криком отравит Джейсу все путешествие до Лондона. Однако дети летят с родителями, вполне возможно, с любящей матерью, а ведь она играла героинь, уважающих материнство.
Ей нужен был кто-то такой, кто стал бы приставать к Джейсу и требовать от него ответа. Кто это может быть? Женщина. Но такая, которая отличалась бы от того типа, который привлекателен для Джейса и способен подвигнуть его на ту единственную вещь, от которой он получал удовольствие, — секс.
В течение довольно-таки короткого времени Алексис была женщиной его типа. Отталкиваясь от этого стандарта, она должна была выбрать тип прямо противоположный — женщину, которая была тощей и постной там, где Алексис была пышной и веселой; бесполой, в то время как Алексис была аппетитно-женственной; лишенной уверенности в себе, без блеска и стиля.
Да вот же она! Впрочем, в первый момент Алексис подумала, что создание, сидящее, скрестив ноги, у дальнего простенка между окнами, это скорее он, а не она. Бледное и костлявое, убитое горем существо, менее двадцати лет от роду.
Однако, приглядевшись повнимательнее, Алексис пришла к выводу, что это был отнюдь не подросток и не мальчик. Далее она обнаружила, что женщина сама разглядывает ее, как будто смотрит телевизор, во всяком случае, ничего невежливого в этом разглядывании нет.
Когда Алексис двинулась в сторону своей ошалевшей от неожиданности поклонницы, она ощутила знакомый трепет, прилив адреналина, который сопровождал каждый ее выход на сцену. Ее аудитория уже была захвачена в плен. Но еще оставались некоторые проблемы, необходимость воплотить сценарий, который она сама же и напишет.
Проблем не будет, обещал прибывающий адреналин.
Сколько раз Алексис Аллен приказывала — не случайно ей иногда хотелось быть директором студии — идиоту писателю сделать ее роль более интересной и интригующей!
12 
