94 
По комнате пронесся общий вздох, выражавший недоверие к словам Моргана, смешанное с возмущением. «Да, — подумал Ричард, отхлебнув из бокала, — это, пожалуй, интереснее, чем любая пьеса».
Глаза сэра Джозефа зловеще сузились.
— Зачем вы это делаете? Какой смысл поступать подобным образом?
«Это очень хороший вопрос, сэр Джозеф, — подумал Ричард. — Хотя я, кажется, начинаю понимать, зачем Морган это делает. Это, в самом деле, великолепно. Все запутано, но до изумления просто».
Все смотрели на Хезвита: некоторые с недоумением, иные с подозрением, другие с нескрываемым отвращением. А сэр Джозеф смотрел на них, видя в этом реакцию общества в миниатюре и зная, что его привлекли к суду — и приговорили.
— Ложь! Все это ложь! — взорвался сэр Джозеф. Морган меж тем отступил на несколько шагов, оставив Хезвита одного в центре комнаты. Сэр Джозеф посмотрел на Каролину, потом на опечаленного герцога, на плачущую мать Ричарда, на очевидно смущенного Лоуренса Твиттингдона и наконец на графа Уитхемского, который — правда, с меньшим энтузиазмом, чем это было бы при обычных обстоятельствах, — наблюдал за тем, как сэр Джозеф на его глазах теряет последние остатки самообладания.
Сэр Джозеф едва ли не бегом направился к Ричарду и обеими руками схватил его за локоть. Неужели этот человек решил, что отыскал союзника?
— Вы… поможете мне. Вы можете — вы Единорог! Помогите мне! Кто-нибудь должен мне поверить. Я говорю правду. Я клянусь! У меня нет сына! У меня… нет… сына!
Ричард Уилбертон так посмотрел на руки сэра Джозефа, что тот быстро их убрал.
— Мой дорогой сэр, — вежливо обратился к нему Ричард, — я вам сочувствую. Многие из нас хотели бы поменять свои родственников, если бы это было возможно. Я думаю, например, что Фредерик тоже не испытывает особой радости, признавая такого идиота, как вы, своим отцом.
— Ненависть за ненависть, боль за боль.
Бухгалтер-смерть сведет их все на ноль.
Кто опровергнет правосудье смерти?
Подлунный мир запомнит имя Ферди!
Ричард увидел стоявшего в дверях Фредерика Хезвита, одетого не в бархатный наряд пажа, а в строгий, прекрасно сшитый костюм, очень напоминавший костюм Моргана. Он выглядел очень странно: короткие, скрюченные ножки, короткие ручки, выпяченная грудь и большая, похожая на дыню голова; его детские ручонки заметно дрожали, с трудом удерживая пару тяжелых длинноствольных дуэльных пистолетов.
Ричард перевел взгляд на Моргана, стоявшего неподвижно между Фредериком и сэром Джозефом со скорее печальным, нежели встревоженным выражением лица.
— Опять стихи, Ферди? А я думал, что мы договорились отказаться от этого. К сожалению, это правда, и некоторые люди не видят того, что у них перед глазами, пока им на голову не свалится кирпич. Эти пистолеты, однако… я думаю, это уж слишком.
— Замолчите, Морган! — выкрикнул Фредерик, вызвав восхищение Ричарда, — Вы свое дело сделали. Вы заставили его прийти в этот дом. Теперь моя очередь.
— Я полагаю, ты собираешься застрелить его, — лениво протянул Морган, доставая из жилетного кармана табакерку. — Ты не будешь сильно возражать, если я удалюсь из сектора обстрела? У меня вызывает опасение дрожь твоих рук, мой маленький друг, и мне не хотелось бы, чтобы одна из этих штуковин бабахнула, пока я представляю собой мишень. Ричард, ты поступишь осмотрительно, если ретируешься вместе со мной. Это дело Ферди, не мое.
Ферди быстро взглянул на Моргана:
— Вы… ведь вы не собираетесь мне помешать? Я, знаете ли, хочу убить его. Он это заслужил.
— Несомненно, так оно и есть, Ферди. Вперед! Действуй! Прямо сейчас, пока он стоит у камина. Мне не хотелось бы, чтобы служанке пришлось отмывать кровь сэра Джозефа с этого прекрасного ковра.
— Нет, подождите! Я должен был так поступить! — выкрикнул сэр Джозеф, падая на колени к ногам Ричарда и умоляюще глядя на него снизу вверх. — Разве вы не видите? Все стали бы смеяться — посмотрите! Я даже не мог снова жениться, произвести на свет другого ребенка. Что, если бы он получился таким же, как этот? Тогда все решили бы, что это по моей вине. У меня не было выбора. Все, что я мог сделать, — это упрятать его с глаз долой. Вы понимаете? Вы должны понять!
— Нет. Вынужден заметить, что я не обязан понимать. Вам лучше обратиться к моему отцу. Он вам посочувствует. Но, пожалуйста, извините меня. Это новый сюртук, и мне бы не хотелось, чтобы он испачкался, если на него брызнут ваши мозги.
94 
