Последние отзывы

  80  

— Вы хорошо себя чувствуете? — поинтересовалась она, продолжая разглядывать бледное от явного волнения лицо Андреевой.

— Спасибо, замечательно!

А Дмитрий открыл дверь и облегченно вздохнул, оставшись один. Андреева разбередила рану, которую он пытался лечить. Это было непоследовательно, но Рогозин действительно почувствовал необходимость услышать хотя бы голос Щеголевой. Сейчас он все-таки наберет ее номер, она поднимет трубку, а потом…

Рогозин не стал долго раздумывать, что случится потом. Быстро нажимая кнопки на телефонной трубке, Дмитрий облизывал пересохшие губы. Два длинных гудка, и он услышал голос Юлии, хотя… Нет, очень похож, но это не она.

— Алло, алло, — что-то едва уловимое отличало его от голоса Щеголевой, — вас не слышно, перезвоните!

— Наташа, кто звонит? — услышал Рогозин откуда-то издалека и неожиданно решил отозваться.

— Алло! — закричал он.

— Да, да, слушаю.

— Юлию Сергеевну пригласите, пожалуйста.

— Минутку, — трубку явно положили на что-то твердое. — Мама, это тебя.

— Слушаю.

— Добрый вечер, Юлия Сергеевна, — Рогозин почему-то обратился к ней по имени-отчеству.

— Здравствуйте, Дмитрий Ильич, — в тон ему ответила Щеголева.

— Вы так сразу узнали меня, спасибо.

— Прошло около трех недель, но не лет, чтобы забыть знакомый голос. Однако вам и этого хватило, чтобы снова обращаться по имени-отчеству. Разобрались в датах рождения, наконец?

— Честно говоря, я не один раз собирался позвонить, но получилось только сегодня, — пропуская мимо ушей ее колкость, продолжал Дмитрий.

— Что так? — Юлия Сергеевна устроилась с телефоном поудобнее. Она почувствовала, что разговор быстро не закончится.

— Трудно сразу ответить, — Рогозин не мог уловить ее настроения. Он понял, что разговор не тяготит ее, но и особой радости не ощутил. — Чтобы долго не отнимать у вас драгоценное время, я сразу к главному.

— Вы правы. После сорока время летит убийственно быстро и тратить его на долгие беседы по телефону непростительно, — сдерживая улыбку, заметила Щего-лева. — Вам еще предстоит это понять.

— Нам нужно встретиться, — Дмитрий слышал только себя, а ее шпильки сейчас не имели значения.

— Вы уверены? — Юлия насторожилась. Она старалась понять, что чувствует в этот момент, но ничего кроме любопытства пока не находила.

— Да.

— И какова будет повестка дня?

— Я же вас не на партсобрание приглашаю, — засмеялся Рогозин. Он понял, что им снова овладело то беспечное, легкое состояние души, которого ему не хватало весь месяц. Первый весенний месяц прошел под знаменем хандры и апатии — позор. Кажется, голос Юлии действует на него ободряюще. И почему он не позвонил раньше? Осел! Павлин надутый! — Я приглашаю вас в ресторан. Время назначьте сами.

— Не знаю, столько дел, хлопот.

— Ну ведь на ужин вам все равно приходится тратить какое-то время. Прибавьте к нему поездку на машине и немного живительного разговора. Мы снова возвращаемся к теме о любви к себе. Сколько вы отмерите себе любимой?

— Немного. Честно говоря, я в растерянности.

— Только не говорите, что вся неделя у вас давно расписана, и для нашего свидания никак нельзя найти один-единственный вечер, — Рогозин уловил в своем голосе что-то новое. Это была ирония, замешанная на собственном страхе быть отвергнутым. Невероятная смесь, которая пока придавала ему здоровой наглости.

— Хорошо. Тогда встретимся в субботу в шесть.

— Боже, столько ждать! — Дмитрий разочарованно выдохнул. — Вы жестоки.

— Давайте без лишней театральности, — прервала его Щеголева. — Я вообще уверена, что у нас нет особого повода для встречи. Кажется, все можно уладить и по телефону. Я права?

— Нет, я никак не смогу угостить вас омаром по телефону. А это очень приятная часть нашей программы, вы не находите?

Юлия удивленно подняла брови. Она обожала морепродукты. Откуда Рогозину известна ее слабость? Тем более омар. Она даже слюну глотнула. Прошлым летом на годовщину их свадьбы Щеголев баловал ее этим гастрономическим деликатесом. Она закрыла глаза и вспомнила довольную улыбку Левы, вкус белого сухого вина, легкую музыку — неспешную атмосферу небольшого японского ресторанчика, в который повел ее тогда муж. И одновременно с приятными воспоминаниями на Юлию нахлынули грусть и разочарование: наверняка Рогозин хочет быть оригинальным. Он мечтает удивить ее, произвести впечатление, но она неспроста предупреждала его, что в ее жизни многое уже было. И так трудно найти что-то, заставившее ее сердце трепетать. Ее память старательно хранила все прекрасные мгновения прошлого, в котором долгие годы этим занимался Щеголев. Он всегда отличался страстью к сюрпризам, эффектным поступкам. Он оставался таким до последнего — даже его уход Юлия теперь рассматривала как очередной, не совсем удавшийся реверанс.

  80