43 
Она так любила его сейчас, так хотела! Легкий стон непроизвольно сорвался с ее губ.
— Черт! — выругался Макс, тут же обрезав до крови свой большой палец.
И опять непроизвольно она опустилась на колени и взяла его палец в рот. От вкуса его крови, от ощущения пальца во рту она прикрыла глаза и задрожала.
Он что-то пробормотал — это было похоже на ругательство, стон, мольбу — и поднял ее на руки. Она увидела страстное, злое желание на его лице.
— Не надо! — прошептала она, испугавшись этого ожесточенного выражения его лица.
Но он уже бросил ее на кровать, несмотря на слабое сопротивление, и начал через голову стаскивать ночную рубашку.
— Думаешь? — хрипло спросил он.
Лора только кивнула в ответ. Но когда он дотронулся до ее груди, она закрыла глаза, изогнулась навстречу ему. Ее тело снова предало ее.
— Ты уверена? — Он издевался над ней, облизывая соски и превращая их в болезненные твердые комочки. Ее бедра уже извивались под ним.
— Не надо!
Он целовал ее в шею, грудь — везде. Везде, кроме губ.
Ее глаза наполнились слезами. Она хотела его. Притворяться не было смысла — он уже нашел доказательство этому и умелыми пальцами ласкал ее тело.
— Поцелуй меня, — простонала она.
Макс страстно поцеловал ее в шелковый живот. Разозлившись при мысли, что с ней обращаются как с проституткой, Лора схватила его за волосы и подняла его голову.
— Меня! — выкрикнула она. — Меня!
Он только цинично посмотрел на нее. Она задрожала, попыталась вцепиться ногтями в его плечо, искусать, изорвать, вылить свою злость.
Она не понимала, что с ней происходит, только чувствовала непреодолимую потребность как-то излить свое горе, пусть даже сломаться от нечеловеческого напряжения.
— Нет. — Макс оторвал ее от себя, кинул ей ночную рубашку. — Одевайся. Перран скоро проснется. Я здесь не для того, чтобы удовлетворять твои сексуальные потребности, Лора, какой бы соблазнительной ты ни была.
Униженная до крайней степени, Лора дрожащими пальцами попыталась натянуть рубашку, но никак не попадала в ворот. Она услышала, как застонал Макс, почувствовала, как его руки обхватили ее груди. Она замерла, потом тихо вскрикнула. Макс целовал ее грудь, ласкал соски.
— Оставь меня, животное! — закричала она, не в силах выносить эту сладкую пытку. — Ты начал первым, ты бросил меня на кровать…
— А что ты хотела? Засунула мой палец в рот и смотрела на меня как опытная искусительница. Сама напросилась!
Наконец Лора справилась с рубашкой и яростно взглянула на него.
— Я оказывала тебе первую помощь, — сердито бросила она. Он был прав — ее чувства были как на ладони, как если бы она написала их на знамени или прокричала в мегафон.
— Если не хочешь больше недоразумений, не выставляй свои чувства напоказ, — фыркнул Макс. — Я не каменный!
— Мы спим в одной кровати! Что мне теперь, спать одетой? Макс, так не может долго продолжаться.
— Да, — согласился он. — Надо придерживаться договора, Лора. Будем друзьями днем и чужими ночью. Не провоцируй меня больше. Ты же видишь, как нам легко заняться сексом. Наши тела не отвыкли еще от сексуальной близости. Но в нынешних обстоятельствах я предпочел бы избегать секса.
— У меня тоже есть условие. Не заигрывай со мной. Не надо дразнить меня. Понял? Иначе я уеду и решай сам проблемы Перрана.
— Ладно. Иду в душ.
Лора откинулась на подушки, чувствуя себя совершенно опустошенной. Значит, опять ложь. Надо притворяться, что любишь Макса, зная, что он ненавидит тебя.
Она заснула, мечтая о чуде, о том, что они с Максом опять будут счастливы.
— Проснись, дорогая, — ласково шептал Макс, нежно тряся ее за плечо.
Она улыбнулась, не совсем проснувшись.
— Доброе утро, любимый, — пробормотала она.
И тут же почувствовала, как две маленькие ручки обвились вокруг ее шеи.
— Перран, детка! Поцелуй меня. Еще разок. Ммм! Как хорошо!
Она взглянула на Макса, и у нее упало сердце. Она поняла, что он лишь разыгрывает любовь. Но раз он может, сможет и она.
— Ну, — радостным тоном сказала она, — что будем делать сегодня? Устроим пикник? Макс?
Перран подпрыгнул, Макс поймал его на руки, закружил по комнате.
— Замечательная идея! А где?
— Сейчас пойду приму душ и подумаю. А ты пока пойди проверь, как там Керенза. Обрадуй ее как-нибудь… — она облизнула сухие губы, — дорогой.
43 
