3 
— Что, черт возьми, ты творишь, девочка?
Это был один из тех вопросов, которые взрослые и опытные задают юным и неразумным, чтобы подчеркнуть всю глупость совершаемых теми поступков. И вовсе не обязательно на эти вопросы отвечать.
Но Келли была бесхитростной и пугливой, поэтому сказала:
— Я… целую тебя.
— Я это понял, Келли, — свирепо закивал он головой. — Так какого черта ты это делаешь?
— Прости. Я знаю, я не должна. Но… я люблю тебя, Александрос, — зажмурившись, выпалила Келли.
— Ты ошибаешься, Келли, — попытался успокоить девушку Александрос, ни на секунду не забывающий о многочисленных гостях за оконным стеклом.
— Я люблю тебя, — с отчаянным упрямством повторила Келли.
— Послушай меня, Келли, — тихо проговорил, ведя ее в сторонку, Александрос, — я не одобряю этого. Что бы ты ни чувствовала ко мне, это не любовь.
— Любовь, — заверила его девушка.
— Нет, не любовь. Со временем ты узнаешь, что такое любовь… Успокойся и иди домой. Сегодня вечером я собираюсь объявить о своей помолвке с одной замечательной девушкой, на которой намерен жениться.
— Жениться? — разочарованно пробормотала Келли.
— Да, — кивнул Александрос, не уверенный, что расстроенная девушка верно его понимает.
Но его слова отрезвили Келли. Словно дурман сошел с нее. Она попыталась улыбнуться и попросила:
— Прости меня, Александрос… Ты сможешь простить меня? Сможешь забыть? Пожалуйста, забудь меня.
Доверительно проговорив свою просьбу, она резко повернулась, скинула с плеч его пиджак, сбежала по ступенькам террасы и исчезла в темноте сада.
Девушка неслась к вилле бабушки, не разбирая пути, глотая слезы и всхлипы. Она чувствовала себя обманутой, осмеянной, униженной. И ей некого было винить, кроме себя самой. Она костерила Элейни и проклинала порывы собственной откровенности, как и вино, которое тошнотными волнами подкатывало к горлу.
И что ее заставило поверить, что царственный Александрос Корос снизойдет до нее, простушки и малолетки? Ей хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы очутиться снова в Англии, нежели вновь попасться ему на глаза, увидеть его с невестой…
— О! Келли, прости меня! — притворно соболезновала Элейни, услышавшая ее нечленораздельные сетования.
— Поклянись, что ты ничего не знала об этой помолвке! — бессильно злилась на кузину Келли.
— Как я могла знать? Он же еще не объявил о ней! — вразумляла ее Элейни. — Но ты должна была попытаться…
— Я попыталась, Элейни! И что мне это дало? Я никчемная, толстая уродина! — рыдая и кусая губы, честила себя Келли.
И немудрено было проиграть соперничество. Невеста — Пия Кириаполос, ее многие справедливо считали красивейшей девушкой Афин — знаменитая модель и дочь влиятельных родителей.
Нарыдавшись до изнеможения, девушка уснула, а когда проснулась следующим утром, ощутила сильнейшую головную боль. Все утро она держалась темных углов бабушкиного дома, лишь бы не попадаться никому на глаза, предвкушая близящееся возвращение домой.
Никогда еще она с таким нетерпением не желала покинуть Грецию.
Но вдруг до Келли донесся громовой голос ее отца, идущий из холла:
— Как ты мог? Мы верили тебе! Ведь ей всего семнадцать! Бог мой! Совсем еще дитя. Ты собираешься жениться на красивейшей женщине Афин! Что еще тебе нужно? И как посмел ты виться возле нашей Келли?
Девушка бесшумно пробралась на лестницу и глянула вниз меж балясин. В фойе стоял свирепый отец и испуганная мать, напротив них — бесподобный ее возлюбленный Александрос Корос, который чуть поднял голос, чтобы быть услышанным:
— Семья Пии не желала, чтобы их дочь связала жизнь с завсегдатаем светских тусовок, они также не хотели, чтобы она стала женой человека, «не потрудившегося на поприще предков», а стараниями вашей дочери я теперь представляю новую категорию нежелательных женихов. Изменник и совратитель малолетних! Могу я лично поблагодарить Келли за это? — вызывающе дерзко закончил Александрос.
— Да что же ты такое говоришь? Как она могла так поступить? Она же души в тебе не чает. Да и мы относились к тебе как к сыну, — обиженно запричитала мама Келли.
— Корос, вон из нашего дома! — Отец указал Александросу на дверь, не желая продлевать дискуссию. — И никогда больше не смей здесь появляться! Ты все понял?
Келли бросилась было к Александросу, рассчитывая защитить любимого от нападок. Он же, увидев девушку, метнул в нее грозовой взгляд и отсек:
3 
