14 
Кристофер включил свет и начал читать сценарий “Сила Тигра-6”. Хотя его желудок урчал от голода, он продолжал делать небрежные пометки на полях. Жара в каюте усиливалась. Становилось душно. Его мысли перекочевали от сценария к Даллас Кирклэнд. Наконец он высунул голову из люка. Патрик ловил рыбу, внушительных размеров голубая цапля осторожно изучала ведерко с наживкой.
— Эй, Патрик, а какая она — твоя тетя? — спросил Кристофер.
Лицо Патрика смягчилось:
— Она такая же хорошая и красивая, как библейский ангел из книги Стефи.
Любимая и хорошая.
Черт побери! Кристофер знал, как околдовывать ведьм. Но с ангелами он не имел дела.
Ему было необходимо еще раз обдумать ситуацию. Он решил принять душ. Вернулся вниз, бросил сценарий в ящик, выключил в каюте свет и направился в ванную.
Вода оказалась ледяной, но для его разгоряченной, просоленной от морской воды и грязной от песка кожи это было приятно. Шум воды помешал ему услышать мелодичный женский голос, зовущий его. Он вытерся, обернул мокрое полотенце вокруг бедер и шагнул в главную каюту. И остановился как вкопанный, обнаружив там женщину.
Она стояла у люка. Багровый огонь заходящего солнца освещал ее золотистые волосы и загорелую кожу — мягкий и женственный образ. Она вглядывалась в темноту каюты. Кристофер стоял в тени, и она не могла разглядеть его как следует.
Он тотчас узнал ее: эрудированная опекунша Стефи. Но эта женщина отнюдь не выглядела эрудиткой. Ее голубые, обрамленные густыми ресницами глаза светились. Ему почудились в них крупицы золота. Ее тонкое, словно фарфоровое, лицо было превосходно вылеплено. Она почувствовала его дыхание, но он не мог оторвать от нее глаз.
— Эй, привет, — прошептал он.
Она была красива особой красотой. Он знал, что она — не юная дева, но выглядела она именно так. Свое образование она почерпнула главным образом из книг. Его же, напротив, учила сама жизнь, и этот опыт ожесточил его.
— Сюрприз, дорогой, — нежно проговорила она с той ласковой теплотой, которую он искал всю свою жизнь.
Гордон Пауэре — счастливчик! Сердце Кристофера прыгало. Тиковый пол, казалось, мягко покачивался под его босыми ногами. Он почувствовал нечто новое — неведомую раньше опасность. Против воли его тянуло к ней.
— Я приготовила тебе креветок — как ты любишь.
Наконец до него дошло. Она не видела его в темноте. И думает, что это — Гордон, потому что он занял место Гордона на причале. Кристофер понимал, что должен сразу объяснить ей, кто он. Но он не хотел, чтобы она ушла сейчас.
Она была его противником.
Необыкновенные золотые крапинки в ее глазах ловили свет солнца и сверкали.
Но прекрасным противником. Он всегда слабел перед красотой.
— Креветки — как мило с твоей стороны, — пробормотал он.
— Извини, что задержалась, — сказала она. — Я хотела приготовить детям еду и уложить их, чтобы мы… — Ее голос замер на этом намеке.
— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — хрипло прошептал он. — Великолепно.
— Я пренебрегала тобой, — продолжала она мягким сердечным голосом.
— В самом деле? — с энтузиазмом спросил он.
— Но все изменится — сегодня ночью.
— Я не могу ждать.
Она начала спускаться по ступенькам. Его взгляд изголодавшегося мужчины следил за ее тонкими, изящными голыми ступнями и лодыжками, длинными загоревшими ногами и выпуклостями молочных бедер. На ней были белые шорты в обтяжку и тонкая футболка, облегавшая тело. В горле у Кристофера пересохло.
Вот, значит, у какой ведьмы его ребенок. Патрик оказался прав, у нее лицо ангела.
А тело — соблазнительницы. Смертельный синтез для мужчины его типа.
Худая, она двигалась с изумительной грацией. Солнце вспыхивало в V-образном вырезе ее футболки. Кристофер не мог оторвать от нее взгляд. Он чувствовал жар. Кристофер сделал еще несколько шагов и встал рядом с ней в ослепительном блеске солнца. Его волосы упали на лоб, и он отбросил их с глаз.
Ошеломленная, она отступила назад:
— Как! Вы — не Гордон?!
— Нет, — улыбнулся Кристофер. — Вы тоже не та, кого я ожидал увидеть.
— Надо было сразу сказать мне, кто вы такой, — проговорила она.
— В самом деле? — Его губы мгновенно растянулись в смелой улыбке. Его глаза бегали по ней, дерзко вспыхивая. — Я никогда не мог противиться… Нет ничего столь же прелестного… — его взгляд задержался на ее груди, потом — на узкой талии и волнующих бедрах, — такого изящного… — его прожорливый взгляд наконец остановился на креветках, — как креветки домашнего приготовления.., с корочкой.
14 
