11 
У него было три занятия по управлению парусником. Кончались они всегда тем, что Кристофер во что-нибудь врезался. Он раздраженно сорвал с себя бутафорские очки, мешающие ему видеть. Но коричневые контактные линзы, которые он носил, чтобы скрыть знаменитую голубизну своих глаз, замутняли обзор. Он встал на колени, чтобы убавить тягу, и перевел двигатель на нейтраль.
Черт побери! Он решил не врезаться в причал на этот раз, но все же, предостерегая, крикнул:
— Дети, вам лучше уйти с дороги!
И все было бы хорошо, если бы он не увидел ее: черноволосую девчушку, шестилетнюю Салли. Свою дочь.
Босая, в шортах, девочка стояла немного косолапо, как и Салли. В руке она держала рака-отшельника. Рядом с ней была голубая цапля. Длинные черные волосы девочки спутались от ветра.
Она оказалась именно такой, какой он ее и представлял — нежной и прекрасной. Обожаемой и даже больше — намного больше.
И тут она взглянула на него. До этого дня он не верил в любовь с первого взгляда. Его ребенок. У него есть живой ребенок!
Буйная радость охватила его — оттого, что долгие месяцы горя, чувства вины и отчаяния — позади. Он мысленно причесал свою дочку и остановил на ней свой взгляд, подобно слепцу, к которому вдруг вернулось зрение. Внезапно Кристофер представил себе будущее в самых светлых тонах. Неважно, во сколько ему это обойдется. Он будет бороться за нее.
Он забыл и о боте, и о двигателе, глядя на девочку. Белый корпус его парусника двигался к ней. Огромные крылья цапли неловко захлопали. Темные глаза Стефи со страхом посмотрели на огромную волну, которую гнал перед собой нос шлюпа. Она пронзительно закричала. Тогда мальчик постарше схватил ее за руку, и оба они кинулись на берег.
Вопль Стефи привел Кристофера в чувство. Румпель — на правый борт. Потом он включил механизм обратного хода — но слишком поздно. Хотя Кристофер и не врезался в причал, гладкий белый нос шлюпа не выдержал удара о берег и затрещал, а его корпус задрожал.
Группа туристов, выпивающая на палубе ресторана, засмеялась над его неудачей, и его щеки стали еще пунцовей и горячее, чем от солнечного ожога. Кристофер нерешительно пригладил свои каштановые волосы.
Он надеялся прибыть, не привлекая внимания, — не удалось. Так или иначе, а он остановился. Он панически пытался вспомнить, что делать дальше.
Бот начало сносить ветром, и тут он вспомнил, что нужно привязать бот к берегу. Он бросился на корму и схватил шест. Открыл шкафчик с инвентарем и вытащил оттуда связку канатов.
Стройный мальчик со скейтом под мышкой вернулся на шатающийся причал, а Стефи убежала. И правильно сделала: Кристофер все еще не пришел в себя от их встречи.
— Вам помочь, мистер?
— Не-ет, — Кристофер произнес это слово как урожденный техасец. Одной рукой он держался за шест, а другой пытался освободить канат. Мальчик не уходил. Его юный ломающийся голос снова прервал мысли Кристофера:
— Эй, а вы на кого-то похожи.
Кристофер изумился, но не прекратил своих попыток причалить. Надо же, ведь он даже сам себя не узнает, когда смотрит в зеркало. Потом он вспомнил, что скинул очки. Кристофер молниеносно вооружился очками и взъерошил на лбу волосы. И лишь теперь поднял глаза на мальчика, притворяясь, что в очках видит лучше.
— А я тебя, кажется, не знаю, — произнес он с великолепным техасским акцентом.
Теперь его бот не двигался. Кристофер чувствовал ужасный влажный жар — словно в знойный-знойный день. Его рубашка прилипла к вспотевшей спине. Он мечтал о холодном питье. Но, открыв холодильник, не обнаружил там ничего, кроме пустых банок из-под пива, плавающих в теплой воде. Кристофер достал банку и сплющил ее рукой, а потом с отвращением швырнул на пол кубрика. Мальчик наблюдал за ним, а затем тоже заглянул в холодильник:
— Неужели вы все выпили сами?
Кристофер ничего не ответил Патрику и перевернул холодильник. На пол полилась вода и посыпались пустые банки. Патрик изумленно вытаращил глаза:
— Неудивительно, что вы натолкнулись на причал.
— Заткнись, мальчишка.
— Патрик, — ровным голосом представился мальчик.
Кристофер уставился на него.
— Мистер, а вы уверены в том, что не смогли бы воспользоваться этими канатами, когда причаливали?
Кристофер с брюзжанием швырнул канат на причал. Патрик бросил свой скейт и поднял канат.
— Ты грубо обращаешься со своим снаряжением, мальчик.
Патрик взглянул из-за скейта на черный пролом на носу парусника:
11 
