27 
Люси нахмурилась.
— Я не собиралась критиковать тебя. Просто твой мозг юриста…
— Хватит!
— Ты что, влюбилась в него?
— Я сказала, хватит!
Люси замолчала, но продолжала смотреть на подругу и не могла не увидеть яркий румянец на ее щеках.
— Значит, я права!
— Это ничего не значит. Он итальянец.
— А ты кто? Итало-американка.
— Это невозможно.
— Нет ничего невозможного. Посмотри на меня, я ведь все-таки забеременела.
— Ты вообще — ходячее чудо.
— Настанет и твой черед. Если с этим не-жиголо ничего не получится, ты вернешься к мысли об искусственном оплодотворении, чтобы наши дети были родными по крови?
Реджина покачала головой.
— Я пока не готова. И никто в моей семье не готов к такому моему поступку. У меня долги… Честно говоря, я просто не готова иметь ребенка от кого-то, кроме…
— Ого!
— Нет, ты не так меня поняла…
— Почему ты не хочешь поговорить об этом парне?
— Просто не могу пока.
— Ты другая после Италии. И выглядишь по-другому. Из-за него?
— Люди меняются. Может, настало мое время?
Реджина закрыла глаза и снова велела себе не думать о Нико.
Она снова была дома, в реальном мире. Спустя какое-то время она подумает о Е-321, ведь ее биологические часы не перестали тикать только потому, что она полюбила не того мужчину.
Зачем он позвонил? Интересно, великолепная Виола такая же ледяная, как и его мать? Реджина закусила губу — по правде говоря, ей бы этого хотелось.
Нет-нет. Если она действительно любит Нико, она должна желать ему счастья. Но ведь она всего-навсего человек. А люди несовершенны, и никто не может ждать от нее подобной святости.
От бесконечных размышлений ее отвлекла Джина, закружившаяся по комнате в своем наряде принцессы.
— Когда я вырасту, я смогу стать настоящей принцессой?
— Конечно, моя дорогая. — Голос Реджины дрогнул. — Иди ко мне. Я поправлю тебе корону. Она все время съезжает набок.
— Ты в порядке? — спросила Люси, от которой мало что могло укрыться.
— В полном.
Совсем не в порядке! Ее сводил с ума нежный и сладкий запах ребенка. Реджина поставила на пол бутылочку, из которой кормила Дэвида, и хотела встать, как вдруг ей стало нестерпимо жарко, а дневной свет стал слишком ярким, на лице выступила испарина. Она крепче обхватила Дэвида и села обратно на стул.
— Реджина? — В голосе Люси слышалась тревога.
— Что случилось, тетя Реджи?
— Н-ничего.
— Ты белая, как эта стена. Реджина, что с тобой?
— Просто стало вдруг нехорошо. Трудная неделя.
— Тебе нужно сходить к доктору.
— Да нет же, все в порядке.
Но этим же вечером, когда Реджина вернулась домой и решила поужинать разогретой пиццей, та показалась ей слишком острой. Вино — слишком сухим, а когда к горлу подкатила тошнота…
Не раздеваясь, Реджина упала на кровать, но сон долго не шел. На следующее утро она проснулась с огромными черными кругами вокруг глаз, кожа была бледной и липкой от испарины, а при мысли об омлете ей пришлось упасть обратно на кровать и полежать какое-то время неподвижно.
Когда ей стало чуть легче. Реджина взяла с тумбочки газету — «Принц и его Принцесса. Сказочная свадьба».
Два красивых лица — мужское и женское — вихрем закружились перед ее глазами. Реджина отшвырнула газету, и тут же тошнота снова подступила к горлу. И тут обессиленная, сидящая в обнимку с унитазом, Реджина прозрела — после Италии у нее не было критических дней.
Она доползла до кровати, свернулась калачиком, но тут раздался телефонный звонок.
— Привет. Ты дома? Это мама. Скажи что-нибудь, Кара, чтобы я знала, что ты жива.
— М-мам, привет…
— Сегодня воскресенье. Ты приедешь на ленч? Джо в городе, но Сюзанна с детьми приедет.
Воскресный ленч в доме родителей был традицией.
— Прости, я вряд ли смогу… Плохо себя чувствую. Тошнота…
— Может, тебе нужно к доктору? Ты сама не своя после Италии. Вдруг ты подцепила там какую-нибудь болезнь?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Беременна.
Реджина сидела в приемной доктора, одной рукой зажав рот, другой — вцепившись в ручку кресла. Она смотрела на свой живот, как будто удивляясь, почему он тогда такой плоский.
Нико пользовался презервативом, но доктор подтвердил результат, который показывал многократно повторенный домашний тест.
27 
