Особенно,... 
68 
— Полина, что с Алешей?! — спросил Сан Саныч с ходу.
— Все плохо, Саша, все очень плохо. Алеша останется на всю жизнь инвалидом. И он уже никогда не встанет на ноги.
— Как же так?! — взволнованно сказал Женя.
— Полина, ты успокойся. Алешка — парень крепкий. Придет время, и он поправится. Вот увидишь! — принялся успокаивать Полину Сан Саныч.
— Нет! Доктор мне все объяснил. Мой мальчик обречен.
Сан Саныч и Женя в отчаянии переглянулись.
— А можно нам его увидеть? — робко спросил Женя.
— Конечно, идите. — Полина показала рукой в сторону палаты и тут же спохватилась. — Но только ему ничего не говорите, слышите? Он еще не знает!
— Будь спокойна, Полина. Мы все поняли. Пойдешь с нами?
Полина отрицательно покачала головой.
— Мне надо съездить к Борису, рассказать ему обо всем. Он тоже еще ничего не знает! А дозвониться до него я никак не могу.
— Конечно, Полина, разыщи его. А мы с Женькой побудем здесь, сколько нужно. Попробуем Алешку поддержать.
Алеша был несказанно рад друзьям:
— Как хорошо, что зашли! Я так рад! Кажется, сто лет вас не видел. Спасибо за подарки, — говорил он, восторженно рассматривая подаренный ему слайдоскоп. — Ведь именно о таком я и мечтал. Ну, удружили! А у меня уже столько слайдов накопилось…
— Хочешь, мы тебе еще принесем, из последнего рейса? — спросил Женя.
— Еще бы! Как сходили? Как море? — Алеша попытался улыбнуться.
— А что ему сделается — плещется потихоньку.
— А ребята как? — продолжал расспрашивать Алеша.
— Да все хорошо, Алексей. Привет тебе передают, — как-то грустно сказал Сан Саныч.
— А чего вы тогда грустные такие? Из-за меня, что ли?
Женя и Сан Саныч переглянулись.
— Да перестаньте! Подумаешь, авария какая-то!
— Мы просто переживаем. Непривычно тебя таким видеть, — сказал Женя.
— Ничего, поправлюсь! Все уже позади, к счастью. А впереди… Свадьба с любимой девушкой — это раз… Выход в море с лучшими друзьями — это два… И долгая-долгая счастливая жизнь.
* * *
Самойлов, не спавший уже больше суток, вызвал секретаршу:
— Людочка, я поеду домой.
— Никуда я вас не отпущу в таком состоянии, — решительно ответила Люд очка. — Вы же за рулем уснете! Лучше здесь отдохните.
— Да, да! Ты права, — быстро согласился Самойлов. — Лучше я останусь здесь.
Людочка подошла и помогла Самойлову снять пиджак.
— Люда, не надо… — попытался отказаться он.
— Надо, надо. Пара часиков крепкого сна вам просто, необходима.
Людочка заботливо уложила Самойлова на диван, аккуратно повесила его пиджак на стул и сказала:
— А когда проснетесь, я сварю кофе и сделаю ваши любимые бутерброды…
Но Самойлов уже не слышал ее. Он спал.
Людочка тихо подошла к телефону и выдернула шнур, вынула из пиджака Самойлова сотовый и тоже выключила. Потом положила телефон на стол и тихо подвела итог своим действиям:
— Телефонные звонки для колыбельной подходят меньше всего.
* * *
Когда Катя, готовясь к встрече с журналисткой, стояла в прихожей перед зеркалом, пришла Таисия.
— Что, снова в больницу? — недовольно спросила она.
— Нет, мам, не в больницу.
— А куда же ты так принарядилась? — насторожилась мать.
— У меня встреча в кафе, — коротко ответила Катя.
— Костя пригласил?! — Таисия была потрясена скоростью, с которой Костя воспользовался ее предложением.
— Да при чем здесь Костя, мам?!
— Да, да, ни при чем, — быстро ответила Таисия. — Это я глупость сказала! А отец с тобой поговорил?
— Да, папочка что-то засомневался, в моей любви к Алеше. Но я его успокоила.
— Успокоила? Значит, свадьба в больнице все-таки состоится?
— Да, а сейчас я иду на встречу с журналисткой. Она собирается написать в газете о нас с Алешей, — горделиво сказала Катя.
— На весь город прославитесь! — иронично заметила Таисия.
— А может, и на всю страну! — не поддержала ее иронии Катя.
— Виктор, наверное, рад! Такое дело провернул!
— Мама, ну почему ты вечно недовольна?! И другим настроение испортить хочешь. Ну что тебе опять не так?
— А то, что не верю я во все это! Что, Алеша твой стал бы о тебе так заботиться, приключись с тобой беда? Сомневаюсь! Да и ты: любишь его или просто жалеешь?
— Люблю! — крикнула Катя.
— Давай-ка я тебе в глаза посмотрю, а ты повтори. — Таисия подошла к дочери и заглянула в глаза:
68 
