Последние отзывы

  22  

— Я посоветовал ему на время скрыться, — неохотно оторвался от составления петиции покровителю города сеньору Франсиско старейшина цеха.

— Почему? — не понял Бруно. — Разве не доказано, что монету разбавил медью и серебром сам король, а вовсе не Олаф?

Старейшина поморщился.

— Твой отец оскорбил священника.

— Он заслужил, — пожал плечами Бруно.

Старейшина невесело улыбнулся.

— Все так, Бруно, вот только падре Ансельмо служит не только Богу, но и Церкви. Ты понимаешь разницу, малыш?

Бруно на секунду задумался, развернулся и вышел прочь.

Едва Амир с помощью Феофила раздел и затащил Марко на очищенный от старой крови, отскобленный операционный стол, хлопнула дверь. Амир обернулся и увидел того самого сеньора в плаще и рядом с ним — Комиссара христианского церковного суда.

— Жить будет? — глядя поверх Амира, обратился к врачу-греку сеньор.

— Исключено, — коротко ответил тот. Амир упрямо стиснул зубы, а сеньор повернулся к инквизитору:

— Ваш епископат имеет право беатификации ¹¹. Позаботьтесь, чтобы первая жертва еретиков была внесена в ряды католических блаженных. Я думаю, Папа пойдет вам навстречу.

Монах сурово кивнул.

Амир яростно покосился на непрошеных гостей и знаком перевел внимание грека на себя.

— Могу я попросить у вас инструменты, Феофил? И чистой воды побольше, если можно…

Гости так и продолжали смотреть сквозь сына председателя суда, а грек удивленно поднял брови:

— Зачем тебе вода?

— Перед тем как начать операцию, я собираюсь совершить омовение и вознести благодарность Аллаху, — с вызовом бросил Амир в сторону святых отцов.

Городской Совет цеховых старейшин собрался за четверть часа, а специально посланный экипаж привез в магистрат председателя суда и наиболее сведущего в монетном праве менялу Исаака Ха-Кохена.

— Ты нам скажи, Мади, — сразу же напали старейшины на председателя суда, — то, что Олаф сказал, — правда?

— Правда, — угрюмо кивнул тот и положил на стол свиток. — Монета настоящая. Вот королевский указ.

Исаак, как наиболее компетентная фигура, уважительно взял свиток в руки и развернул. Пробежал строчки глазами, передал свиток старейшине часовщиков, и постепенно с содержанием ознакомились все.

— Если Верховный судья Арагона примет решение, мы обязаны будем объявить Бурбону войну, — переглянувшись с остальными членами совета, произнес старейшина часовщиков. — Ты понимаешь это, Мади?

Судья, как основной представитель городской судебной власти, мрачно кивнул:

— Да, понимаю. Но я прошу вас не торопиться с таким делом, как война. У города что, есть лишние деньги?

Старейшины угрюмо насупились, и только старый Исаак нашелся что сказать.

— Здесь никто не хочет войны, Мади, — проскрипел он. — Однако многие гранды со своими солдатами состоят на службе у королевы-матери и, когда им заплатят облегченной монетой, наверняка поднимут мятеж.

Старейшины закивали седыми головами, а меняла дождался, когда старейшины выскажутся, и продолжил:

— Кроме того, Бурбон выпустил ущербную монету без разрешения кортеса, а значит, возмутятся депутаты.

— Арагон точно соберет ополчение, — загомонили старейшины, — и мы не сможем остаться в стороне.

Мади опустил голову. Он знал: какое бы решение ни принял кортес Арагона, городу придется его поддержать.

— Но самое страшное даже не то, что городу придется оплачивать оружие для ополченцев, — покачал головой меняла. — Самое страшное, что, если монету не изъять немедленно, покачнется равновесие драгоценных металлов — сначала в ссудном деле, а затем и в остальных ремеслах.

Старейшины переглянулись. В ссудном деле здесь никто не разбирался.

— Ну и что? — выразил общее недоумение судья.

Старый еврей горько усмехнулся:

— Вы помните, к чему привел рост цены железа?

Старейшины закивали: еще бы не помнить; город едва не вымер — как от чумы. И хорошо еще, что баски после гибели Иньиго дрогнули и снизили цену на треть…

— А теперь представьте себе, что все, абсолютно все цены поднялись в полтора раза — точно по измененной стопе монеты.

Старейшины обмерли.

— Вот шайтан! — первым выдохнул судья. Теперь он понимал, почему заезжий сеньор Томазо Хирон молчал до последнего мгновения. По замыслу Бурбонов, подмена монеты наверняка должна была произойти одновременно по всему Арагону.

— Надо сеньора Франсиско о помощи просить… — перебивая один другого, загомонили старейшины.

  22