– Да. Спасибо, все было очень вкусно.
Капитан никак не отреагировал на вежливость журналистки и пошел вперед быстрым нервным шагом. Когда они покинули столовую и направились по густо засаженной деревьями аллее в сторону офицерских домов, Настя оглянулась назад. Вот не повезло! К столовой подошло строем подразделение солдат, среди которых мелькнул и рядовой Мулянов. Как же с ним перекинуться парой фраз? Найти его на территории будет сложно, не зная распорядка дня его роты или взвода, как там оно и у них называется. Не расспрашивать же? Надо любым способом задержаться в части до ужина, потянуть резину до того, как этот солдат Володя появится в столовой, а там уж действовать по обстановке.
Офицерское общежитие остро напомнило Бестужевой ее студенческое общежитие. Ряды комнат вдоль коридора, окрашенного казенной синей краской, одна общая кухня, два туалета и душевая на этаж. Большинство офицерских жен работали в части вольнонаемными, поэтому поговорить с кем-то из них удалось не сразу.
Настя сидела на мягком потрепанном диване в большой светлой комнате на первом этаже. Часть помещения занимали стеллажи с книгами – библиотека. Во второй половине, отгороженной стульями, на большом ковре возились шестеро детишек с игрушками. Большая часть игрушек – большие кубики строительного конструктора, лошадка на колесиках и качели со шведской стенкой – явно была изготовлена местными рукодельниками.
– Вот так и живем, – улыбнулась Анна Васильевна, жена начальника штаба подполковника Гранатовского. – Все дошкольники тут, сидим с ними по очереди.
– Что-то вроде самодеятельного детского сада?
– Ну, да. Кто сидит, тот и библиотекарь, и нянечка, и воспитатель.
– А днем они у вас не спят?
– Спят, а как же. В коридоре есть комната с раскладушками, там и спят после обеда.
– А обед? В столовую водите или сами готовите?
– Нет, ребята привозят в термосах. Вместе с посудой.
– А как насчет досуга? Не скучно вам тут?
– Досуг у нас привычный – мы офицерские жены. Те, кто не выдерживает… ну, в общем, тут только те, кто готовы с мужем и в огонь, и в воду. Я со своим уже пятый год. Сейчас муж ждет повышения после окончания академии. Повезет – назначат командиром части в городе, поближе к цивилизации. Кстати, если хотите узнать, как тут поживают молодые лейтенантские жены, поговорите с Машей Зиновьевой, – показала Анна Васильевна на окно. – Вон она из прачечной возвращается с детским постельным бельем.
Миловидная девушка лет двадцати пяти с обесцвеченными перекисью волосами вошла в комнату с двумя большими старыми чемоданами.
– Машенька, поговори с журналистом из Якутска, а я пока к коменданту сбегаю, – поднялась со стула Анна Васильевна.
– Ой! Из Якутска? – оживилась девушка. – Здорово! А вы чего к нам, статью писать?
– Нет, хуже! – пошутила Бестужева. – Наверное, фильм снимать будем и передачу делать. Вот хожу, ищу, с кем поговорить, темы интересные.
– Да какое у нас тут интересное, – махнула рукой Маша. – А вас как зовут?
– Настя.
– Вы знаете, Настя, что такое служба лейтенанта? Они у нас уходят затемно и приходят затемно, если в наряды не ставят. А ставят чуть ли не раз в неделю. Вот мы и ищем себе развлечений в общежитии. Раз в месяц, может, на машине в Верхоянск вырвешься, и все. Ну, кино в клубе по выходным, да вечеринка с танцами по праздникам.
– И все? Неужели никаких ярких событий? Артисты там приезжают, концерты всякие!
– Не говорите, – грустно ответила девушка. – Самое яркое событие у нас было за последние полгода, когда солдат сбежал, а потом еще двое. Не представляете, сколько тут проверок всяких было – и из округа, и из военной прокуратуры. Даже нас, жен, опрашивали. Двоих так и не нашли. Поговаривают, что в тайге заблудились и погибли.
– А батюшка к вам приезжал на днях? – поинтересовалась Настя, воровато оглянувшись на дверь. Белобрысый особист ей теперь мерещился за каждым углом.
– Да я и не знаю, зачем он приезжал. Побыл немного и уехал. Ребята говорили, что очень уж батюшка недоволен был чем-то, даже ругался с командиром.
– Кто, какие ребята?
– Ну, наши, лейтенантики. Правда, когда мы начали приставать с расспросами, они только отнекивались и ничего не рассказали.
– А мне говорили, что он приезжал к вам по вопросу организации часовни в части.
– Не знаю, может быть. Только мне кажется, что он больше выяснял про убежавших солдат и про условия их службы, про дедовщину.