118 
– Думаешь, не выстрелю? – рявкнул он.
Наслаждаясь страхом, застывшим в глазах профессора, он снял пистолет с предохранителя.
– Эдуард… Васи… – испуганно лепетал профессор, отступая, пока не уперся ягодицами в борт.
– Прыгай, Адольф, – рассмеялся Хазар. – Казна Митридата, мудила, уплыла от тебя… Ха-ха, – затрясся он в истерическом хохоте.
Арсений Адольфович смотрел на Хазара, как на буйнопомешанного.
– Прыгай, не слышал, что шеф приказал? – презрительно взглянул на него Ник.
Арсений Адольфович замотал головой, пялясь на телохранителя.
– Не хотел на лодке кататься, – усмехался успокоившийся Хазар, – теперь, брат, вплавь давай…
– Но я не умею плавать, – растерянно пробормотал профессор.
– А меня это не е…, – гаркнул Хазар и снова засмеялся.
Потом вытер выступившие на глазах слезы ладонью и покрутил пистолетом.
Профессор стоял неподвижно.
– Ну, – кивнул Хазар Нику и Михаилу, – выкиньте его за борт.
– Нет, вы не пос…ме… ете, вы не мо…же…те… – заикался Арсений Адольфович.
Как затравленное животное, обернувшись, смотрел он на спокойное бескрайнее море. И тут раздался выстрел. Устав от этой затянувшейся сцены, Хазар с плотоядным наслаждением нажал на курок. Профессор, выпучив глаза, замертво упал на палубу. Хазар сделал второй выстрел – в голову Арсению Адольфовичу.
– Уберите эту мразь. Ноги – в таз с бетоном и – рыбам на корм, – со злобной мстительностью выпалил он и, презрительно сплюнув, пошел в каюту.
Нику и Михаилу ничего не оставалось, как выполнить приказ хозяина.
* * *
– Ну и дела! – усмехнулся Артеменко, кладя трубку спутникового телефона и окидывая тучную фигуру сидящего перед ним Пенькова ироническим, немного лукавым взглядом. – День ото дня не легче…
В ушах у него все еще звучали длинные тоскливые гудки.
– Что на него нашло? – лениво пожал он плечами.
Ерзавший в кресле все это время Пеньков немного успокоился и теперь смотрел на начальника незамутненно ясным взглядом, вот только подрагивающий подбородок выдавал его недавнее волнение. Он всегда немного терялся перед этим уравновешенным, знающим себе цену человеком, принадлежавшим к той категории начальников, о которых в народе говорят: «Строгий, но справедливый».
Сухопарый, высокий, с седыми усами, с проницательным взглядом серых глаз, Артеменко, казалось Пенькову, был сделан из стали. Особенно качества своего начальника склонен был преувеличивать Пеньков, когда замышлял или проводил какую-нибудь аферу. Вот и сейчас, пристыженный пронзительным взглядом Артеменко, он хоть и овладел своими чувствами, все же испытывал определенный дискомфорт.
– А ты не знаешь, что это за история? – напрямик спросил мэр Пенькова.
– Какая история? – изумился тот.
– Звонил один профессор, некий Арсений Адольфович, – не сводил с Пенькова Артеменко своих пытливых глаз, – говорит, что знает, где спрятана казна Митридата.
Пенькову, разумеется, не надо было объяснять, кто такой Митридат и что за казну имеет в виду мэр. Сергей Кузьмич в течение этого оборванного на самом интересном месте разговора более всего на свете хотел покинуть этот кабинет.
А теперь вот решил разыграть полное неведение.
– Я знаю этого профессора, – продолжал Артеменко, – дельный человек, хороший специалист. Но он вроде к Хазару подался… Или я не прав?
Пеньков сделал непроницаемое лицо, хотя щеки его стали розоветь.
– Вроде того… – вздохнул он.
– А ты разве Хазара не знаешь? – приподнял свои густые темные брови мэр.
– Ну почему же… – усмехнулся, чтобы скрыть растерянность Пеньков, – наслышан.
– Только-то? – многозначительно прищурил правый глаз Артеменко.
– Кто его не знает…
– И дел у вас общих нет? – недоверчиво взглянул на своего подчиненного мэр.
– А с чего бы нам иметь общие дела? – с легкой обидой и недоумением пожал плечами Пеньков.
– Ты вот что, тезка, мозги мне не пудри, – лицо мэра приняло жесткое выражение. – Тебя все время видят с ним вместе, ты систематически появляешься у него в доме, разве этого недостаточно?!
– Это наговоры, – сделал попытку оправдания Пеньков.
– Глупости, – повысил голос мэр, – вас видели не только работники мэрии, но и журналисты. Ты забыл, что на носу выборы?
Ты хочешь все испоганить? Не забывай, что, водя дружбу с такими людьми, ты тем самым всю администрацию под удар ставишь! Журналистам, сам ведь знаешь, палец в рот не клади!
118 
