Особенно,... 
67 
– Ух ты, – удивился Иннокентий, когда пересчитал деньги, – я и не рассчитывал на такую сумму.
– Я своего не упущу, – с достоинством ответил Юрка. – Когда будем покупать оборудование?
– Оборудование можно будет найти поближе к месту, – Иннокентий спрятал деньги в карман, – а пока я тебя познакомлю со своей девушкой и ее братом.
Он и сам не заметил, как назвал Галину своей девушкой.
* * *
«Уазик», у которого открывались только форточки и в котором было душно, как в железном гробу, высадил Галину с Валентином на развилке, в трех километрах от Рубановского. Расплатившись с водителем, они пошли по пыльной дороге, обсуждая по пути предстоящие планы. Валька нервно доказывал сестре, что Кеша собирается их надуть.
– Ну, пойми, – бурно жестикулировал он, – какой дурак за так просто будет тебе говорить, что обнаружил казну Митридата?!
Разве бы ты так сделала? Или, например, я? – тыкал он себя в грудь большим пальцем.
– Кеше нужны помощники, – рассеянно глядя себе под ноги, отвечала сестра, – а на кого здесь он еще может положиться?
Кроме того, насколько я знаю, казна Митридата Эвпатора – это не десяток медных монет. Там на всех хватит.
– Он собирается привести какого-то своего дружка, – продолжал пылить Валька. – Как это тебе нравится?
– Это его дело, письмо-то обнаружил он.
– Но трубку нашла ты, а я ее откопал, – упрямо твердил Валька.
– Ну и искал бы сам свои сокровища, раз такой умный, – мягко осадила его Галина.
– Ха, – только и мог сказать Валентин на справедливое замечание сестры.
Его упрямые брови сошлись на переносице. Он шел, гордо подняв голову, не глядя по сторонам. Дорога впереди разветвлялась, к селу вела та, что убегала вправо. И тут сзади послышался отчетливый звук мотора.
Ребята машинально оглянулись. В нескольких десятках метров от них полз ослепительно отсвечивающий на солнце знакомый зеленый джип.
– Хазар! – испуганно крикнул Валька.
Галина растерянно остановилась – прямо-таки приросла к месту. Валентин тронул сестру за руку.
– Бежим!
Они сорвались с места, как два спринтера. Но, к их величайшему несчастью и удивлению, навстречу им из-за поворота выехал «Мерседес».
Ребята заметались. Потом рванули через поле. Вылезшие из джипа Сальмон и Малыш поскакали за ними вдогонку. Из «мерина» медленно выбрался самодовольно улыбающийся Хазар, за ним выпрыгнул Леха.
– Как думаешь, догонят? – ухмыльнулся Хазар.
– Обязательно! – Глаза Лехи сверкали злым азартом.
Галина отставала, Валентин же мчался, как спугнутый охотником заяц.
Он все время оглядывался на сестру, но скорости не сбавлял.
– Стрелять буду! – Сальмон выхватил пистолет и пальнул в воздух. – Стой, паскуда!
Бабахнувший в широком поле выстрел был похож на быстрый раскат грома.
Сальмон не унимался, но теперь он стрелял не вверх, а по убегавшим рядом с ними. Галина, изнемогая от усталости и страха, рухнула в пшеницу.
У нее просто подкосились ноги. Валька, увидев, что сестра исчезла, остановился. Туша Малыша нависла над лежавшей Галиной, как вздыбленная скала. Его дурацкая рожа радостно ухмылялась.
Над ним стояло огненное солнце, словно его злобный союзник.
Оно слепило и жгло, расплавленным серебром падая на глаза.
– Подь сюды, сучий выблядок, – поманил пальцем Валентина Сальмон. – Понял, никуда вам не деться, в натуре? Сеструха твоя конкретно в дерьме. Так что иди, а то ей хуже будет!
Валентин пошел Сальмону навстречу – выбора у него не было.
– Вставай, шлюха, чего разлеглась? – Малыш носком кроссовки ткнул Галину. – Давай быстрее, Хазар долго ждать не любит.
Галина села, ощупала лодыжку. Сердце в груди стучало, как набатный колокол. Она ничего не соображала – мозг был парализован страхом расправы. Ничего хорошего, никакого снисхождения от людей Хазара Галина не ждала. Она попробовала подняться – безрезультатно. Нога была потянута. Галина скрюченными от страха пальцами помассировала лодыжку.
Снова попыталась встать на ноги. И снова повалилась в пшеницу.
– Валька, – надрывно крикнула она, оседая в сухое золото колосков, – беги!
Но Валька, загипнотизированный, шел к Сальмону.
– Чего орешь, дура! – Малыш скривился от язвительной неприязни.
Потом нагнулся, уцепил Галину за локоть и резко поднял. Она взвыла от боли.
– Не трогай ее, урод! – заорал Валентин.
Он видел перекошенное лицо сестры, слышал ее дикий вопль, но ничего не мог поделать. Малыш держал Галину за талию, обхватив своей огромной волосатой ручищей, больше похожей на медвежью лапу. Девушка чувствовала исходящий от его потной громады пульсирующий жар.
67 
