ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  85  

Отца Василия запихнули в клетку в задней части «уазика», даже не обыскав. Похоже, сержанты и так прекрасно видели, в сколь невыгодном свете выставила эта безумная ковалевская акция местные правоохранительные органы. И, едва за священником захлопнулась дверца, «уазик» хрипло заурчал и рванул с места, дабы не усугублять и без того неблаговидную ситуацию.

«Господи, вразуми его, – думал отец Василий, придерживаясь рукой за уходящую на каждой кочке металлическую стенку клетки. – Что он творит?! Зачем? Если тебя кто-то интересует, то при чем здесь я? Пакет? А что было в пакете?» Отец Василий тщательно, до мельчайших деталей, восстановил в памяти все, что произошло с ним в те роковые, как оказалось, минуты. Вот к нему подходит этот невысокий, широкоплечий мужчина с симпатичным, открытым лицом. Он сказал: «Разрешите обратиться». Да, именно так, четко, почти по-военному. И что дальше? Вот он принял из его рук пакет, не тяжелый, но и не легкий… Столько может весить бумага, например, стопка накладных или журнал складского учета. Он взял пакет в руки, и как раз в этот миг его окликнул Костя.

Отец Василий прекрасно помнил ощущение плотной коричневой низкосортной бумаги, в нее в советские времена заворачивали продукты. Тогда почти в каждом магазине, прямо в торговом зале стояла целая катушка такой бумаги. «Что там могло быть? Взрывчатка? Вряд ли. Мужчина выглядел разумным, приятным и вполне социально адаптированным – такие боевиками не становятся. Тогда что? Может быть, действительно бумаги? Например, документы». Священник не знал, что будет говорить и делать, но одно он чувствовал совершенно точно. То, что находится внутри, не должно попасть к Ковалеву – господь недаром положил пакет именно в его руки.

Машина мигом домчалась до здания УВД, но священника выводить не торопились, видимо, без прямого указания Ковалева никто начинать работу с необычным задержанным не торопился. А начальника милиции все не было. Сержант куда-то ушел, минут сорок отсутствовал, но потом все-таки вернулся в кабину, «уазик» тронулся с места и вскоре уже заезжал за глухие железные ворота управления.

Отец Василий горько усмехнулся: когда-то давно, еще «в прошлой жизни» он сам привозил за похожие ворота захваченных с боем отморозков, а вот теперь сам…


* * *


С ним обращались вежливо. Никто не пытался ни сострить в адрес «попавшего» священника, ни тем более ударить, но все это благолепие длилось только до тех пор, пока его не завели в один из многочисленных кабинетов, потому что там уже сидел Ковалев.

– Где пакет?! – с надрывом спросил начальник милиции.

– Я вернул его, – не дрогнув, полностью осознавая, что делает, соврал отец Василий.

– Не свисти! С чего бы ты его отдавал?! – заорал Ковалев.

«Ага, – понял священник. – Значит, вы его не взяли и наверняка не знаете!»

– Понимаете, Павел Александрович, – старательно изобразил на лице законопослушание отец Василий. – Я бы, может, и не отдал, но тут как раз началась эта кутерьма, и он этот пакет буквально вырвал из моих рук!

Ковалев как провалился в небытие. Он просто оцепенел, уставясь в пространство пустыми глазами, облизывая языком губы и периодически смаргивая. «Клюнул», – зафиксировал священник.

– Что там было? – повернулся к нему Ковалев.

– Я бы сказал, что бумага, – ответил отец Василий. – Судя по плотности…

– Ага, бумага, – сказал себе Ковалев и снова замер.

Отец Василий ждал. Минуту. Вторую. Третью. Наконец Ковалев посмотрел на него, и взгляд этот был так страшен, что по спине отца Василия прошел холодный вихрь, а волосы на темени приподнялись.

Такое с ним было только единожды, когда они с ребятами брали расчленителя. Они не знали точно, куда попадут, просто выехали на задание, хотя их, конечно, предупредили, что подозреваемых двое и оба они вооружены и склонны к оказанию сопротивления. Но все вышло по-иному.

Он был один, и он даже не попытался скрыться. И, когда лейтенант вышиб дверь и пятерка рассредоточилась по пропахшей чем-то невыносимо кислым квартире, этот стоял на кухне с замысловатыми щипцами в руках, а на пластиковой поверхности стола лежало то, что когда-то было женщиной.

Отец Василий, тогда еще Мишаня Шатун, влетел в кухню первым, готовым к любому, самому отчаянному сопротивлению, и первый взгляд был на человека у стола, второй на труп, но только когда он снова перевел взгляд на мужика с щипцами и увидел этот направленный сквозь него взгляд, волосы на голове встали дыбом.

  85