– В кабинете главы районной администрации, где же еще?
– Скажи, приду.
* * *
Священник прекрасно понимал, что ничего ему Медведев не сделает, а все эти замашки у главы администрации остались еще с партийных времен. И все равно подобное обращение светской власти с духовной было ему неприятно. Все эти медведевы по-прежнему считали себя центром земли, а других – лишь бесплатным приложением к этому, с позволения сказать, центру.
Некоторое время он еще колебался, идти прямо сейчас или все-таки попозже, когда Медведев поостынет, но вдруг испытал такой взрыв презрения к этой своей хитромудренькой расчетливости, что сплюнул и почти бегом направился к машине. Никогда он не избегал разборок и не собирался делать этого впредь. Так что уже через несколько минут отец Василий широким, энергичным шагом входил в медведевскую приемную.
Секретарша по старой памяти сразу же вжалась в угол, но священник, не обращая на нее ровно никакого внимания, проследовал в кабинет и решительно захлопнул за собой дверь.
На этот раз у Медведева сидели трое: сам хозяин кабинета, понятное дело, Скобцов и еще какой-то неизвестный, явно не усть-кудеярского поля ягодка. Отец Василий приветливо кивнул всем троим и, не подавая никому руки, уселся с торца длинного т-образного стола.
– Я вас слушаю.
– Это я вас слушаю, – мрачно отозвался Медведев.
– Николай Иванович, – едва сдерживая праведный гнев, начал священник, – не я вас к себе приглашал…
– А кто говорит о приглашении?! – взорвался глава администрации. – Кто-о?!!
Медведев подскочил и кинулся бегать по кабинету.
– Ведь чуял же, старый дурак, что нельзя сюда молодого попа запускать! И ведь из патриархии позвонили… попросили встретить да приветить! Пригрел змею на сердце!
– Я вам ничего не должен, – покачал головой отец Василий.
– Вот ты-то мне как раз и должен! – остановился напротив священника Медведев. – Ты хоть представляешь, на какие бабки райадминистрация влетела?! А?! Представляешь?!!
– Я вас предупреждал, – не без удовольствия напомнил священник. – И нечего было вам совместные проекты со всякой швалью затевать.
– Он предупреждал! – хлопнул себя по широкому лбу глава администрации. – Ну как же! А то я и забыл совсем! – Он снова резко развернулся и оказался прямо перед священником – лицом к лицу. – Ты почему спецоперацию сорвал?
– Говно это, а не спецоперация! – не выдержал отец Василий. – Ты что думаешь, старый дурак, захватил баб да стариков, вот тебе и деньги появились?! Так, да?! Так ты, милый мой, никакой тогда не глава! Ты, старый пень, в таком случае простой полевой командир! Ты понял меня, калоша старая?!!
В кабинете повисла мертвая тишина. До этой минуты никто и никогда не смел кричать на «дорогого Николая Ивановича» да еще в его собственном кабинете. Да еще такими словами!
Скобцов и неизвестный священнику молодой человек испуганно молчали, видимо ожидая, что вот прямо сейчас над ними разверзнутся хляби небесные и этого богохульника в рясе покарают громы и молнии какого-нибудь покровительствующего российской власти административного божества. Но ничего не происходило. И тогда Медведев вдруг шумно вздохнул, затем как-то странно всхлипнул, повернулся и старческой походкой прошаркал в свое роскошное кожаное кресло. – Давай, Скобцов, – устало махнул он рукой. – Приступай.
* * *
Допрос – а иначе назвать это было трудно – продлился два часа. Кто-то уже успел стукнуть Скобцову, что на храмовой территории видели Бориса Николаевича Ефимова, подозреваемого в причастности к колоссальной сектантской афере с акциями открытых в Усть-Кудеяре предприятий.
– Был, – признал священник. – Я лично привез его туда, чтобы передать в руки прихожан.
– И почему не передали? – сжав губы, строго посмотрел на священника Скобцов.
– Я передал, – развел руками священник. – Но они его простили.
– Как простили? – оторопел начальник милиции.
– По-христиански… Как же еще?
В кабинете уже в который раз воцарилась мертвая тишина. Такое эти стены слышали впервые.
– И что дальше?
– А потом, как мне кажется, он ушел, – пожал плечами отец Василий.
– Как ушел?! – хором выдохнули Скобцов и Медведев. Похоже, что они так и думали, что костолицый все еще отсиживается где-нибудь в потаенном месте храма и стоит немного на попа надавить…
– Все детали мне неизвестны… там ведь у ворот, кажется, ваши люди стояли, Аркадий Николаевич?