Свиридов-младший врезался в торшер, смял, его и, вцепившись обеими руками в абажур, не-1 уклюже вписался в стену и сполз по ней вниз.
…А Фокин зашатался и едва не упал спиной на ковер. По светло-кремовому однотонному свитеру с модным вырезом у горла стремительно расплывалось темно-красное пятно с эпицентром ближе к плечу и ключице, оно быстро набухало и ширилось, вскоре вобрав в себя всю поверхность правой половины груди.
— Чер-р-рт… — пробормотал Афанасий. — Это надо же…
Он отдернул простреленную занавеску и увидел две маленькие дырочки — в наружном и внутреннем стеклах, — от которых разбегались тоненькие белые паутинки трещинок. Последствия выстрела…
— А вот вам, профессор, пять женщин — это уже п…ец, — проговорил Фокин деревянным голосом и медленно опустился на колени.
Потом с трудом дотянулся до телефона и, судорожно нажимая на ставшие такими неуловимыми и расплывающимися кнопки, быстро, словно боясь не успеть, набрал осоргинский номер.
— Я слушаю, — послышался неторопливый вальяжный голос шефа.
— Это я, — задыхаясь, слабо выговорил Фокин.
— Кто — я?
— Фокин… Афанасий.
— Фокин? Да что у тебя с голосом? Я тебя не узнал. Что-то случилось?
Афанасий отнял ладонь от простреленного плеча — она вся была в крови — и медленно ответил:
— Да пока нет… ведь я еще жив. Но бок мне прособачили. Из дома напротив. Снайпер.
— Что-о-о-о?!
— Ну… вот так.
— Я сейчас буду с врачами из нашей бригады, — быстро заговорил Анатолий Григорьевич. — Ты как? Ничего?
— Да могло быть и хуже… Приезжай.
Фокин уронил трубку и, тяжело и прерывисто дыша, боком опустился на ковер.
У стены, под обломками торшера, слабо пошевелился оглушенный Илья…
* * *
Через несколько минут Анатолий Григорьевич, Владимир Свиридов и двое врачей из службы «Ambulance» были на квартире, где произошло покушение на убийство.
Илья уже пришел в себя после неудачного падения и пытался оказать Фокину первую помощь.
Она выражалась в том, что по просьбе раненого он дошел до холодильника, взял оттуда бутылку водки и начал поить ею Афанасия, время от времени выливая ее на рану. Для дезинфекции.
Илью оттеснили в сторону, Свиридов присел возле Фокина и быстро спросил:
— Как ты?
— Нор… нормально. Ничего… бывало и похуже, сам знаешь.
— Ну ничего, старик. Тебя мигом вылечат.
Тут у дяди Толи такие эскулапы, что мертвого на ноги поставят, — с улыбкой говорил Владимир, но лицо его было бледно и взволнованно. — Недавно был вызов от одного богатея… Ему, говорят, взрывом башку едва не оторвало. Так ему по ошибке пришили голову от какого-то дворника. И представь себе — он сразу поумнел и заключил выгодный контракт с немецкой фирмой. Правда, дворник оказался бывшим профессором, доктором экономики и вообще… членом-корреспондентом Академии наук.
Фокин тихо рассмеялся, морщась от боли в боку. Доктор быстро промывал и обрабатывал рану, а Афанасий говорил:
— Это был снайпер. В противоположном доме. Окно укажу. Квартиру вычислим… он у нас попляшет, сука!
— Он меня спас, Володька, — сказал Илья. — Стреляли наверняка в меня. Он оттолкнул меня на пол, а сам… вон там дырка в стекле.
Свиридов рассмотрел двойную дырку в окне и произнес:
— Доктор, когда извлечете пулю, принесите ее мне.
— Хорошо, — отозвался тот. — Давай, Афанасий, сам можешь встать?
— Могу.
— А то мы тебя дотащим…
— Я сам… Сто тридцать килограммов не велика приятность тащить.
Фокин поднялся и, полусогнувшись, пошел к двери, поддерживаемый под руки докторами.
За ними шел Анатолий Григорьевич и слушал отчет доктора:
— Рана не очень серьезная, опасности для жизни не представляет. Внутреннее кровотечение исключено… Возможно, затронута верхушка правого легкого. Одним словом, подробнее скажу после осмотра в клинике.
— Угу, — проговорил Осоргин, — хорошо.
Илья, — повернулся он к племяннику, — поедешь со мной. Поживешь пока у меня. Тут тебе оставаться нельзя. У меня дома будет безопаснее. Приставлю к тебе охрану. Владимир, а ты что думаешь обо всем этом?
Пальцы Свиридова-старшего пробежали по краю пулевого пробоя в стекле, и он произнес:
— Это мог сделать только профессиональный киллер. Так стрелять… через задернутую занавеску — это нужно уметь. Уж я-то знаю. Это тебе не спицей в шею ткнуть.