Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
34 
– Там какая-то история с Козелковым, – отмахнулся священник. – Я уж и не знаю, каким боком он к этим бандюгам стоит, но шишки все на меня посыпались!
Лицо начальника поста вытянулось.
– Так это – их машина?
– Их, – подтвердил отец Василий.
– Ладно, батюшка, вы никуда не уходите, а я сейчас Ковалеву позвоню.
Отец Василий кивнул.
– И ключики мне дайте, – Белов наклонился, вытащил из замка зажигания ключи и почти бегом кинулся в двухэтажную стеклянную будку поста.
– Батюшка, – дернула отца Василия за рукав Ольга. – Мне что-то здесь не нравится.
Священник внимательно посмотрел жене в глаза.
– Пойдем отсюда, – тихо попросила она.
Отец Василий задумался. У Ольги всегда было особое чутье на ложь, он в этом убеждался неоднократно. Белов повел себя почти безупречно, и тем не менее он, как и жена, чувствовал какую-то невнятную тревогу. Что-то такое было в том, как косо глянул на них капитан, когда услышал фамилию Козелкова, да еще и этот ключ зажигания… Ах, не стоило капитану его вытаскивать!
Отец Василий глянул на пост. Высокая капитанская фигура проследовала к пульту и замерла.
– Пойдем, – так же тихо согласился он.
Они скользнули на край дороги и побежали вдоль длинного ряда приткнувшихся к обочине грузовиков. Машины, все как одна, стояли с темными кабинами и только в одной, у самого края, виделось какое-то шевеление.
– Друг! – замолотил в дверцу отец Василий. – Открой! Пожалуйста!
Движение внутри на секунду приостановилось, затем в кабине вспыхнул огонек спички, и в свете этой короткой вспышки отец Василий заметил голую женскую грудь.
– Извините, – покачал головой он и хотел было бежать дальше, как стекло начало опускаться.
– Батюшка! Это вы?! Что вы здесь делаете?
Священник вгляделся. Из темноты кабины белым пятном смотрело на него лицо знакомой малолетней плечевой.
– Ленка?
– Ага, блин! – обрадовалась Ленка тому, что ее узнали. – Мама родная! И Ольга Николаевна с вами?! – еще пуще поразилась она.
На противоположной стороне кабины хлопнула дверца и сбоку возникла массивная фигура шофера.
– Та-ак! Кто здесь в рог получить хочет?!
– Извините, ради бога! – кинулась к водителю Ольга. – Мы не хотели вам помешать!
Фигура приостановилась.
– Толик! Это наш батюшка! – радостно просветила друга из-за приоткрытого стекла плечевая.
– И что?
– Как что?! – возмутилась девчонка. – Это же батюшка наш! Ты не понял?!
– Мне-то что с того?!
– Послушайте! – схватила шофера за руку Ольга. – Нам нужна ваша помощь!
– Чего?! – удивился шофер.
– Очень вас прошу!
– Толик! – по пояс высунулась из окна Ленка, болтая в воздухе не по возрасту большими грудями. – Им надо помочь! Залезайте к нам в кабину! – кивнула она отцу Василию. – Я сейчас оденусь!
Ничего не понимающий водитель ошарашенно смотрел то на Ольгу, то на попа, то на свою подругу. Он определенно не мог въехать, что здесь, блин, происходит!
* * *
С Ленкой их свел Господь минувшей зимой. Полураздетую, накачанную спиртом девчонку выкинули из кабины километрах в четырех от Усть-Кудеяра, и, если бы отец Василий не заметил из окна машины вялое шевеление в придорожном сугробе, бог знает, чем бы это для нее кончилось. Он тогда даже не смог сообразить, что лучше: сразу растирать ее подмороженные ноги или все-таки как можно быстрее доставить в больницу. Видно, поэтому совсем растерялся и привез ее домой. Вдвоем с Ольгой они ее и выхаживали.
Девчонка обморозилась изрядно, сказался и психологический шок – прежде чем выкинуть в сугроб, ее избили за пьяную попытку обокрасть водилу. Искать правых или виноватых в этой ситуации было бесполезно. Ну, прицепились две малолетних проститутки к колонне казанских «КамАЗов», обслуживали, как умели, затем на стоянке полезли по карманам… Понятное дело, все это тут же всплыло. Та, вторая, сразу повинилась, а Ленка начала качать права. За что и пострадала.
Постоянный уход и нормальная человеческая забота сделали свое дело. Ленка «оттаяла», накрепко привязалась к Ольге, но даже эта внезапно возникшая теплота человеческих отношений не могла удержать ее от накатанной колеи. И в этом тоже, похоже, не было ни правых, ни виноватых. На не слишком развитой совхозной девчонке камнем висели пьющая мать и трое братишек, все как один с «проблемами развития». И другого способа заработать на пропитание и какую-никакую одежонку семье из четырех человек Ленка не ведала.
34 
