67 
– Понимаешь, Дима, у цивилизованных людей в этом случае закономерно возникают некоторые вопросы по поводу происходящего. Никто тебе не поверит просто так, что люди добровольно расстаются с частями своего тела...
– Ну, Отто, наша с тобой задача как раз и состояла в том, чтобы их убедить, что впоследствии их не прищучит ни один Интерпол, – задумчиво проговорил Козлов, разжевывая кончик сигары.
– Вот именно! – поднял свой узловатый палец Отто. – Мне удалось кое-что, но вот главу делегации ты должен взять на себя. От него зависит, как специалисты воспримут твое предложение. Собственно говоря, большую часть делегации составляют скорее бизнесмены, нежели медики, а бизнесмену – сам знаешь – гораздо важнее дешево купить товар хорошего качества, а там... – Отто выразительно повел ладонью над столешницей, жестом выразив русскую пословицу «...хоть трава не расти».
– А этот Нортон – старой закалки профессор, – продолжил Отто, все больше мрачнея. – Клятва Гиппократа – ты понимаешь, о чем я? Так вот, если ты ему не сможешь закомпостировать мозги настолько, что он поверит в твое благородство, считай, что все пропало.
На этой радостной ноте Ланберг откланялся, сославшись на усталость. Козлов же немедленно вызвал Зосимова.
– Ладно, Лень, твоя взяла, – лениво проговорил он. – Давай устраивай своих архаровцев так, как у них там по национальным обычаям – народ приехал слишком уж разборчивый. Этого старикашку, что сейчас спортзал песком посыпает, окружить неусыпной заботой и вниманием. Ловить каждое слово. Исполнять все желания. Понял?
– Не дурак, – буркнул Зосимов.
* * *
Сперва Лямзин долго не мог решить, говорить ли о своей находке Головлеву. Он ненавидел его и боялся. Иметь какой-то козырь всегда хорошо. Беда в том, что Лямзин совершенно не понимал, для чего этот козырь нужен. Он напоминал сам себе человека, который в пустыне нашел колодец, но не мог достать оттуда воды.
Выждав пару дней, он все же решил рассказать.
Головлев, услышав радостную новость, расплылся в довольной улыбке и сказал:
– Ну, теперь наши деньги от нас не уйдут!
Он помахал карточкой перед носом удивленного Лямзина и сказал:
– Бумага с печатями – это всегда верный способ найти дорогу к сердцу любого, даже самого зажравшегося человека. Вы мне доверяете?
Лямзин завороженно кивнул.
– Тогда отдайте ее мне – я обо всем позабочусь, – вкрадчиво попросил Головлев.
– Нет, я не могу. Это – моя карточка, и я вам ее не доверю. Конечно, если вы мне не скажете, что вы хотите с ней сделать.
С этими словами Степан Алексеевич ловко выхватил карточку из рук зазевавшегося хирурга.
Головлев снова улыбнулся, на этот раз покровительственно. Он отошел к креслу и удобно расположился в нем, по своему обычаю положив одну ногу на другую.
– Видите ли, наивнейший мой Степан Алексеевич, вы, видимо, не читали господина Дейла Карнеги. Этот почтенный капиталист и лицемер утверждает, что оказывать влияние на людей, а значит – править миром, можно только с помощью ма-аленьких крючочков. Крючочки эти есть у каждого человека, и найти их – наиглавнейшая задача любого уважающего себя дипломата. А что есть предприниматель, если не дипломат? – начал разглагольствовать Головлев, посматривая на Лямзина поверх своих очков-хамелеонов. – Так вот, на эти крючочки нужно развешивать приманку – лапшичку всякую для ушей, лесть. Но главное, – тут Головлев поднял вверх указательный палец, – главное, нужно пообещать человеку то, что его интересует. И не он должен вас об этом просить. Вы сами должны догадаться.
Головлев замолчал, полагая, что сказал достаточно. Лямзин выжидающе смотрел на него.
– Ну, и какое это имеет отношение к моему вопросу? – наконец спросил он у Головлева.
Тот рассмеялся, задев тем самым завхирургией до самой души. Лямзин немедленно пожалел, что показал карточку этому нахалу. Уж лучше бы он сам придумал, как ею воспользоваться.
– Степан Алексеевич, вы не дипломат и не предприниматель, – наконец успокоился хирург. – Вы – заурядный администратор – и не обижайтесь. Не вам нужно было заниматься столь серьезными делами.
Он вздохнул, и стало понятно, кому бы он доверил подобное дело.
– Вы спрашиваете, какое отношение имеет сказанное мной к вашему вопросу? Прямое. Карточка, которая есть у нас, это то самое, что очень-очень нужно одному человеку, чья фамилия написана на одной из ее страниц. И я думаю, она так ему нужна, что он согласится отдать нам все нами заработанное с лихвой и накинет еще сверху сколько-нибудь. А если хотите, то и заказы нам возобновит.
67 
