Последние отзывы

  103  

После минутной паузы собеседник Сатарова заявил:

– Если ты будешь действовать, Олег, так же бездарно, то, боюсь, ты упустишь и эту возможность исправить ситуацию.

– Полунин у меня в руках. Он скоро будет здесь, – заявил Сатаров.

– Поскольку ситуация накаляется и принимает неуправляемый характер, я хочу сказать тебе следующее, Олег. Мне все равно, что ты будешь делать дальше, но если вдруг ты допустишь, что люди из группы Капустина начнут давать показания против нас, то сам займешь место рядом с ними. Надеюсь, ты понял, о чем я говорю.

– Да пошел ты, – огрызнулся Сатаров, бросив трубку на рычаг.

* * *

Полунин остановил «Ауди» у ворот сатаровского особняка. Коротко посигналив, вышел из машины. Металлическая дверь в воротах быстро отворилась, и на улицу вышел охранник, одетый в темный костюм и рубашку с галстуком. В руке он держал помповое ружье.

– Моя фамилия Полунин, – сказал Владимир, подойдя к охраннику.

Тот молча кивнул, приглашая Полунина войти во двор. Едва охранник закрыл за ним дверь, как другой его коллега, находившийся во дворе, подошел к Владимиру и принялся его обыскивать. Через пару секунд он достал из кармана Полунина пистолет Макарова и без лишних слов переложил его в свой карман.

– Иди в дом, – сказал охранник, когда обыск был закончен.

Полунин не спеша закурил, щелкнув зажигалкой, и так же неспешно направился в сторону входной двери. Охранник шел следом за ним.

Через несколько секунд Полунин вошел в просторную гостиную на первом этаже, где его ожидали Сатаров и Романенков.

Это была первая личная встреча Полунина со своими врагами спустя полтора года после того, как они виделись в последний раз.

За это время Романенков почти не изменился. А вот одного взгляда, брошенного на Сатарова, было достаточно, чтобы понять, что для Сатарова это время не прошло бесследно.

Он по-прежнему был со вкусом одет. На нем были свободного покроя светло-серые брюки и элегантная шелковая рубашка с воротником-стоечкой. Волосы его были так же тщательно и аккуратно подстрижены.

Однако Полунин разглядел в них несколько седых прядей, которых раньше не было. Вокруг глаз появились едва заметные темные круги. Правильные черты его лица неуловимым образом деформировались и стали резче, как это часто бывает у людей с неуравновешенной психикой.

– Здравствуй, Иваныч, – глухим голосом произнес Сатаров, оставаясь при этом там, где он и стоял, у окна.

Развалившийся на диване Романенков, смотревший на Полунина с презрительным равнодушием, сохранил молчание.

– Здравствуй, Олег, – ответил Полунин, выпуская изо рта струю табачного дыма.

Он оглядел дорогую обстановку гостиной и добавил:

– Похоже, за то время, как я отсутствовал, твои дела пошли в гору. Много чего приобрел за это время.

– Да, – ответил Сатаров. – Но я также немало и потерял. И могу потерять еще больше из-за проблем, которые у меня возникли в последнее время. Ходят слухи, что ты приложил к ним руку, – на лице Сатарова появилась легкая усмешка.

– Скажу тебе честно, Олег, – ответил Полунин. – Все это время я только и делал, что работал ради этой цели. И кое-чего в этом направлении достиг.

Сатаров ничего не ответил. Он прошелся по комнате и, остановившись, вдруг неожиданно сказал:

– А ты знаешь, Иваныч, я даже рад, что увидел тебя. Не зря говорят – всегда легче воевать с врагом, когда видишь его воочию. Все это время я ждал от тебя каких-нибудь подлостей. Я знал, что ты не успокоишься. Но, признаться, я думал, что ты готовишь для меня что-нибудь попроще. Например, взрыв автомобиля или пулю снайпера. Но ты стал действовать гораздо масштабнее. Ты, похоже, решил уничтожить меня по всем статьям.

– По всем не нужно, – ответил Полунин. – Например, уничтожать тебя как личность нет необходимости. Потому что как личность ты давно уже для меня ничтожество.

Лицо Сатарова побелело от злости, зубы его плотно сжались, однако он сдержался и промолчал. Зато в разговор встрял Романенков.

– Лучше тебе заткнуться, Иваныч. Не в твоем положении вести такие разговоры.

– Нет, отчего же, пусть говорит. Я хочу знать, что обо мне думает этот человек. Ведь когда-то он был для меня авторитетом. Я многому научился у него.

Полунин прошелся по комнате и уселся в кресло напротив Сатарова.

– Для меня это плохая новость – узнать, что я являюсь твоим учителем, – усмехнулся Владимир. – Я не учил тебя всему тому паскудству, которое ты творил последние полтора года. Не в моих правилах кидать своих деловых партнеров, а тем более убивать их.

  103