73 
– Изя, – неожиданно спросил Полунин. – А почему ты до сих пор не уехал в Израиль? Наверное, там бы тебя ожидала безбедная, спокойная старость.
– Я и здесь не бедствую, а спокойной жизнью я никогда не жил, и вряд ли стоит к ней привыкать, ведь впереди нас ждет вечный покой.
Либерзон замолчал, тяжело вздохнув, а затем, вскинув свои умные глазки на Полунина, произнес:
– А еще я не хочу туда ехать потому, что там много евреев.
– Изя, – поразился Полунин, – ты что, стал антисемитом?
– Как ты мог такое подумать? – возмутился Либерзон, но в следующую секунду, смутившись, добавил: – Я просто опасаюсь, что если уеду, то стану им непременно.
Когда уже объявили посадку, Либерзон порывисто обнял Полунина и произнес:
– Берегите себя, Вова, поверьте, я на самом деле сильно огорчусь, если с вами что-то случится. Ведь вы – один из немногих людей, которые делали для меня только хорошее…
* * *
Едва прибыв в Москву, Полунин в тот же день вылетел на Кипр, а уже через два дня он, купив туристический тур в Израиль, отправился в эту страну на морском пароме.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Полунин сошел на берег в порту Хайфы ярким солнечным днем вместе с пестрой толпой туристов, с которой он гармонично сливался в своей новой одежде.
На нем были белые парусиновые брюки, светло-серая рубашка с короткими рукавами и такие же серые летние туфли. Глаза его были защищены темными очками, которые он снял, лишь когда проходил таможню.
Закончив с формальностями и выйдя из здания порта на улицу, Полунин огляделся и сразу, к облегчению своему, заметил маленький, красного цвета «Фиат», рядом с которым быстро прохаживался невысокий, полный мужчина с залысиной на черепе и пышными черными усами.
По облику мужчина больше походил на грузина, чем на еврея. Но когда Полунин подошел к нему и спросил:
– Вы и есть Равикович Семен Израилевич? – тот утвердительно кивнул головой.
– Я узнал вас по красному «Фиату», – добавил Полунин.
– Конечно, это я. Кто же еще в Израиле ездит на таком драндулете? Хорошо хоть я недавно поставил кондиционер и в машине стало возможно жить. До этого я там просто погибал.
Изложив, видимо, небольшую часть своих проблем, Равикович посмотрел на Полунина и спросил:
– А вы Борисов Андрей Дмитриевич?
Полунин кивнул.
– Ну что ж, тогда поехали. Скажу сразу, вам повезло. Более того, вам повезло дважды. Во-первых, вам повезло, что вам взялся помогать такой человек, как я. И как бы Либерзон ни трепал мое честное имя по поводу этих несчастных трехсот баксов, которые я ему якобы должен, все же я честно выполнил взятое на себя обещание и, обшарив почти все побережье – благо, что Израиль небольшая страна, – нашел вашу яхту.
– А в чем же второе везение? – спросил Полунин, когда они уселись в машину.
– «Вента» сейчас находится в Хайфе, недалеко отсюда. Стоит у пирса. Так что при желании мы сразу можем отправиться к нужному вам человеку. Только скажу вам сразу, – тут же осекся Равикович, бросив на Полунина косой взгляд, – я не знаю ваших дел, не знаю, о чем вы будете с ним говорить. Я хочу только одного – чтобы, как только я высажу вас у трапа «Венты», вы забыли о моем имени и о том, что именно я подвез вас туда. Не знаю, что конкретно этот парень натворил там у вас в России – я имею в виду хозяина «Венты», – но я хочу точно знать, что мое имя не будет мелькать в полицейских хрониках ни России, ни Израиля.
– Успокойтесь, – устало ответил Полунин. – Я не киллер и еду всего лишь поговорить. В противном случае я не стал бы обращаться к вам.
– Ну почему же, я очень полезный человек и готов участвовать в разных делах, но за другие суммы. И уж, во всяком случае, не за триста баксов, которые я, по словам Либерзона, когда-то взял у него в долг, хотя при этом ни моя жена, ни моя бабушка, ни моя дочь не помнят об этом факте. Ну да ладно, Либерзон хороший старик, поэтому я с удовольствием окажу ему эту услугу.
Все время пути – а ехали они минут двадцать – Равикович непрерывно болтал, вконец утомив Полунина, и он даже обрадовался, когда тот, подъехав к причалу, где стояли как моторные яхты, так и парусники, остановил машину и сказал:
– Ну вот, приехали. «Вента» стоит у пятого столбика.
Полунин вылез из машины, прихватив свою небольшую дорожную сумку, и, с удовольствием попрощавшись, направился по бетонному пирсу.
«Вента» представляла собой моторную яхту отнюдь не великих размеров и чем-то была похожа на адмиральский катер, который Полунин видел на параде еще во времена своей юности, когда служил в морфлоте.
73 
