Последние отзывы

  52  

– Можно, можно, полечу я вас нынче, – кивнул лейтенант и уточнил, видя радостное лицо сибиряка: – Специально съезжу в аптеку и куплю два ведра валерианки. Буду вас успокоительным клистиром лечить, пополам со скипидаром – очень, говорят, нервы успокаивает! После такого еще никто второй раз на здоровье не пожаловался... Уронишь – убью! Во-он туда давай, в тенечек, там от караулки две стены еще остались – вот в уголок и пристрой... Молодец, а теперь пошли со мной, пусть пока сырье тут постоит, в холодочке.

– Товарищ лейтенант, а вдруг придет кто? Покараулить бы надо! – не совсем убедительно подал идею Простаков. – Так я мог бы, пока вы ходите...

– А кто будет сторожем у сторожей? – философски заметил Мудрецкий. – Ты мог бы, пока я хожу, половину бутыли в одну глотку укараулить. Так бы спрятал, что никто бы не нашел. Потопали, потопали, товарищ младший сержант! Заодно Валету расскажешь, что у него тут земляк объявился...

После насквозь пропеченного солнцем двора воздух в доме показался свежим и ароматным. Через полминуты свежесть исчезла, аромат остался. «Найду, кто носки без стирки сушит – убью», – мрачно подумал Юрий. Запах стойко держался не только в коридоре, но и в крохотной комнатке, которую Мудрецкий определил себе под персональные апартаменты – спальная, кабинет и склад особо ценного имущества в одном помещении. Утирая глаза и борясь с вполне законным желанием надеть противогаз, лейтенант нащупал железный ящик и с третьей попытки открыл замок.

– Сейчас мы их проверим, сейчас мы их сравним... – прохрипел Мудрецкий, доставая три маленькие, плотно закрытые и вдобавок поверх пробок залитые парафином пробирки. Порошок в одной был белесым, в другой – чуть желтоватым, в третьей – оранжевым, почти красным. Юрий встряхнул все сразу, полюбовался разноцветной пыльной бурей за стеклом и удовлетворенно хмыкнул. С сожалением посмотрел на красную и осторожно убрал обратно в ящик. Немного поколебался и отправил туда же желтоватую. – Ну не зверь же я, в самом-то деле... хотя тут и озвереть недолго. Ладно, им и этого хватит.

Ящик был решительно захлопнут и заперт. Еще несколько секунд Юрий боролся со страшным искушением взять все три пробирки, но все-таки вышел. Стекло приятно холодило руку, даже запах, казалось, испуганно шарахнулся в сторону и не решался приближаться к командиру химвзвода. Командир шел вершить праведную месть. Не кровавую, но от этого ничуть не менее желанную... И вообще, редко удается лейтенанту сполна отплатить генералам за все сразу.

Во дворе шли оживленные трехсторонние переговоры – Валетов что-то втолковывал мэру, а полосатый Искандер время от времени кивал и вставлял какие-то короткие замечания, иногда наклоняясь и шепча на ухо то одному, то другому. Простаков и Закир поглядывали по сторонам, словно телохранители при особо важных персонах. Командир боевиков к тому же постоянно поглядывал то на часы, то на рассевшихся в кузове подчиненных, а Простаков – на бренные останки караулки. Можно было поручиться, что любого воробья, осмелившегося присесть возле заветной бутыли, ждала бы скорая и неотвратимая кара.

О том, что будет с человеком, ненароком протянувшим руку к стеклу, и подумать было страшно. Даже «дед» Заботин, топтавшийся на посту возле бывших ворот, время от времени ловил на себе подозрительные взгляды и предпочитал жариться в бронике и каске на солнышке, но не уходить в опасный тенек.

– Пошли, поможешь. – Мудрецкий хлопнул сибиряка по плечу. – Пару ведерок прихвати, пригодятся, и сполоснуть не забудь. Да, еще и термос из «шишиги» возьми.

Термос был старый, но надежный – советское трехлитровое изделие с алюминиевой колбой. Взводный залил его пряно пахнущим вином почти до краев, плотно вогнал пластиковую пробку и закрутил крышку.

– Три литра, по двести пятьдесят граммов на каждого, – пояснил он Простакову. – Взбодриться хватит, а расслабляться дома будем. Держи, под твою ответственность!

– А может, еще по чуть-чуть? – встрепенулся было Леха, но тут же утих, чтобы не лишиться последних остатков счастья. – Все, молчу, молчу, товарищ лейтенант... А ведра зачем?

– А в ведра ты сейчас аккуратненько выльешь то, что осталось. Примерно поровну. И отойдешь подальше, присмотришь, чтобы никто не подходил пока что.

Подождав, пока затихнут тяжелые шаги, Мудрецкий вытащил пробирку, достал из чехла резиновые перчатки от химзащиты, натянул их и приступил к мелкому, но очень зловредному колдовству. Для начала снял с пояса фляжку, с тяжелым вздохом – на кого тратить приходится! – вскрыл пробирку и осторожно наполнил ее тепловатой кипяченой водой. Заткнул резиновым пальцем, сначала немного встряхнул, потом потряс энергичнее.

  52