Особенно,... 
29 
По дороге Мудрецкий выслушал своего командира и, не зная еще, с какого бока подойти к проблеме, понял только одну-единственную вещь, что комбата кто-то трахнул наверху, а теперь он стремится перетрахать все собственное окружение для того, чтобы в конце концов проблема была решена.
Дернув Простакова и Резинкина, лейтенант сообщил им, что они сейчас вместе с комбатом падают в машину и направляются в разведку к деревне Дубровке. Валетов выказал большое желание надоедать путешественникам собственным видом и не был ликвидирован как класс Стойлохряковым лишь по той простой причине, что комбат был занят размышлениями о свалившейся на него задаче.
* * *
Флажок Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе и символы «Гринпис» развевались в свете костров. Любители чистого воздуха, а на самом деле явно выполняющие чей-то спецзаказ молодые люди, осветили кострами небольшое пространство рядом с деревней.
Стойлохряков с удовлетворением отметил, что в саму деревню они если и входили, то днем, а так стояли на отшибе большим табором. Из палаточного поселения доносились крики, песни и смех. Большое количество плакатов было свалено в кучу рядом с одним из костров, и, похоже, завтра вся эта толпень встанет и будет горланить во время учений всякую гадость. Одновременно наверняка понаедут журналисты – конфуза не избежать.
Сидя в своей машине, комбат поглядел на лейтенанта. Тот тупо ждал указаний, стараясь не выдвигать инициатив. Время, проведенное в армии, научило бывшего выскочку держать язык за зубами и больно много не умничать, пытаясь опередить не слишком-то быстрое сознание командира. Ну нечего мужика торопить – как чего-нибудь сообразит, так скажет.
Резинкин прервал размышления комбата фразой:
– Смотрите, девки!
Стойлохряков рассмеялся:
– Что, Резинкин, еще яйца на баранке не оставил?
– Никак нет, товарищ подполковник. Удается избегать травм на службе.
– Твои соображения, лейтенант.
У Мудрецкого мыслей было пруд пруди.
– Ну, первым делом надо вон с теми разобраться.
Повинуясь приказу своего командира, партизан Резинкин нес в одной руке палку, обмотанную тряпкой, которая была пропитана бензином, а в другой – зажигалку. Подкравшись в темноте к костерку, у которого сидели человек пятнадцать народу и пели какую-то романтическую песню на английском языке типа баллады, Резинкин чиркнул зажигалкой, подпалил факел и бросил его на кучу плакатов. Народ незамедлительно повскакивал и начал кричать, пытаясь разглядеть в темноте диверсанта.
Трое бросились на шорох к отступавшему солдату и с радостным улюлюканьем и криками, перемежая все это английской руганью, бежали за Резинкиным. Неожиданно из-под земли выросла пара крепких рук, которые столкнули головы первых двух бегущих, а третьему попало с ноги в рыло, оставляя фрагмент сорок шестого размера на лбу. Трое со стоном повалились на землю, а Простаков, прикрыв Резину, стал отступать дальше к «Ауди».
– Ну вот, – удовлетворенно хмыкнул Стойлохряков, – завтра им нечем махать будет. Но это только начало. У вас вся ночь впереди для того, чтобы придумать, каким образом нам этих гадов извести.
Валетов не считал себя дураком и, лежа в палатке, строил различные козни банде молодых людей и, что самое интересное, девок.
«Они, наверное, сейчас их там в темноте всех трахают, а я тут лежи, думай. Эх, служба».
Ночью особо много не увидишь, но, по приблизительным подсчетам, около Дубровки высадился десант человек в сто, и если задача военных заключалась в отработке взаимодействия, то целью этих граждан различных государств, в том числе и России, было, что называется, испортить праздник.
Планы на следующий день изменили – вместо беготни в противогазах назначили конкурс по вождению. Так как в распоряжении были только «шишиги», то Резинкин, прекрасно зная машину, сделал всех, заработав для русских первое место.
А в то время, пока он обливался потом за баранкой, объезжая на танковом полигоне хитро расставленные полковником Мартином фишки и вешки, Простаков с Валетовым сидели в кустах, наблюдая за жизнью «миротворческого» табора.
Полтора десятка кострищ были потушены. Все занимались тем, что из подручных средств создавали новые плакаты с призывами к местному населению помешать проведению учений, обратиться к собственному правительству, пожаловаться на произвол военных.
Леха почесывался, постукивал по морде рукой, убивая редких комаров, а Валетов с задумчивым видом сидел и поглядывал на разношерстную толпу, в которой было много молодых людей с длинными волосами – чего он очень не любил. Ну не нравятся ему мальчики с длинными волосиками.
29 
