30 
Наконец Фрол вынес решение:
– Языка надо брать, узнать, чего хотят.
– Ты лучше вон туда глянь, – посоветовал Простаков, указывая на две красные палатки. Из них стали поочередно выходить люди, обвешанные фотоаппаратами и камерами.
– Журналисты, мать их! – прошептал Фрол. – Иностранные. Видишь, сколько техники? У наших столько нету.
– Да ну, – не поверил Простаков. – У наших тоже всего полно. Другое дело, что будет международный резонанс.
Валетов даже удивился:
– Где это ты слово такое услышал?
– По телевизору. От тех же журналистов, – гордо заявил Леха.
Девушка, одетая в белую футболочку с надписью: «Не дадим убивать природу!», сидела на корточках и малевала пальцем зеленую надпись по белой тряпке, по-видимому, старой простыне, которую выпросили в одном из домов в Дубровке.
Она успела написать: «Нет военным игра». Осталось только, видимо, вычертить букву «м», изредка опуская палец в баночку с гуашевой краской, когда почувствовала, что земля и подошвы ее кроссовок расстаются друг с другом. Как она сидела на корточках, так ее вверх и подняли, заткнули рот широченной ладонью и поволокли в кусты.
Леха тащил девчонку со всей быстротой, на какую только был способен. Валетов не скрывал собственного удовлетворения, когда Леха влетел в заросли вместе с добычей. Неловко приземлившись, он упал на колени, а затем накрыл ее всем телом, при этом разжал ладонь у рта, и девчонка закричала:
– Отвали, козел!
Тут же пришлось закрыть рот ей снова.
– Наша, – заулыбался Фрол, рукою стискивая грудь. Девчонка взвыла, и тут же Валетов отпустил. – Ладно, это я так, побаловался. Ну-ка переверни ее. – Фрол прищурился: – Будешь кричать, когда тебе рот откроют, я тебе больно сделаю.
Леха убрал ладонь.
– Вы кто такие?! – вытаращила она глаза.
– Ты что, в форме не разбираешься?
– Коза, – добавил Валетов.
– Мы, русские солдаты, тебя защищаем, а ты что делаешь?
– Овца, – снова вякнул рядовой.
– Вы всю уже природу изгадили, все реки засрали. Вас надо давно всех приструнить!
– Вон как заученно рассказывает, – поднял палец вверх Фрол. – Деточка, ты откуда родом?
– Ты сам-то на себя посмотри, мальчик.
Леха вступил в пререкания:
– Слушай, надо ее трахнуть, а то она чего-то разговорилась.
Девчонка повернула голову и поглядела карими глазами на мордатого Леху:
– Испугал ежа голой жопой!
Леха, глядя на каштановую коротенькую челку, даже как-то засмущался, не ожидая столь натурального замечания.
– Значит, можно вас это самое? – заулыбался Валетов, снова хватаясь за девичьи груди и тут же получая в ответ пощечину, которая свалила его на землю.
– Тихо вы, уроды, – забеспокоился Простаков, хватая девку в охапку и быстрыми-быстрыми перебежками от дерева к дереву скрываясь в чаще с целью вытащить захваченную дивчину к лейтенанту Мудрецкому, благоразумно оставшемуся в тылу под рябинкой.
Рассмотрев примерно восемнадцатилетнее стройное создание в уже не белой стараниями Простакова футболке и джинсах, лейтенант состряпал серьезное лицо, встал и, надвигая на затылок кепку, зло поглядел девчонке в глаза:
– Что, продалась империалистам?
На этот раз девушка испугалась на полном серьезе.
– Мы тут кровь проливаем, а ты подстилкой служишь волосатым англичанам, отрабатывающим деньги зарубежных спонсоров?!
– Да вы что? – дернулась девушка в жестких объятиях Простакова. – Я студентка, у нас миротворческая миссия.
– Трахаться любит, – сообщил ценную информацию из-за спины Простакова Валетов.
Девчонка запустила ладонь себе в промежность, протянула ее вверх к лобку, хлопнула по нему ладонью. Плюнув себе на руку, она свернула кукиш и сунула его в нос Валетову.
– Как же, трахнешь ты меня, жди. Кончай лапать, детина! – воскликнула пленница, развернулась и оттолкнула Простакова.
– Ладно-ладно, – согласился лейтенант, – отпусти ее и стой в сторонке.
– Чего вам от меня надо?
Мудрецкий поднялся, заложил руки за спину и, как большой начальник, стал выхаживать перед выкраденной из лагеря девушкой.
– Значит, продаемся на Запад целиком и полностью? Родину не хотим защищать? В то время как Россия испытывает экономические трудности, в политике бардак, еще и молодые граждане нашей страны вместо того, чтобы строить капитализм, поддерживают беспорядочные связи с иностранными подданными.
Поначалу девчонка смотрела на Мудрецкого, как на придурка, но по мере того, как он продолжал утюжить ее складной и обвиняющей речью, ей становилось не до смеха. Она глядела на лица стоящих рядом с ней солдат, но не видела в них ни капельки сочувствия.
30 
