67 
— Рита… — развел Михаил руками, не зная, что сказать. — Похоже, ты на меня обиделась, только я не понимаю, почему.
— Нет, не обиделась, — опять неестественно улыбнулась она. — С чего мне обижаться? В «сторожа» я все равно не поверила.
Он помолчал. Сунув руки в карманы джинсов и закусив губу, посмотрел на девушку долгим и грустным взглядом, а потом вдруг встрепенулся и нарочито весело произнес:
— Ладно. Оставим это. Нам не о моем внешнем виде и профессии нужно поговорить, а о другом. Важном.
— О чем? — вяло отозвалась Рита.
— О том, о чем говорили вчера.
Теперь казалось таким странным, что вчера она говорила с этим чужим благополучным мужчиной о деревенских легендах, и они всерьез рассуждали о Хозяйке-лебеде…
— Где мы можем поговорить? Здесь или у меня?
— Можем и у нас: Иван еще не вернулся, в доме лишь Лика и Павел.
— М-м-м… Предпочел бы пока не посвящать в наш разговор Лику.
— Значит, там, — равнодушно кивнула она головой на дом старика Захарова. Сказать «у тебя» язык не повернулся.
— Пойдем. Я сделаю чай и выпущу погулять Лоту. Она опять просидела все утро взаперти.
Рита послушно поплелась за Михаилом, думая о том, какой чай он сегодня предложит ей — деревенский с травами, как вчера, или какой-нибудь «модный» типа зеленого.
И все же эффект «дежавю» немного помог ей расслабиться. Лота так же, как и вчера, ткнулась мокрым носом ей в ладонь, Михаил оттащил собаку за ошейник и выпустил во двор. Пригласил он гостью в ту же комнату что и накануне, опять же заняли они те самые кресла. И от горячего чая шел травяной аромат.
— Рита, очень прошу тебя… Не закрывайся. Вижу, что тебе неуютно. Но нам нужно поговорить откровенно. Этот разговор не столько важен для меня, сколько для тебя.
— Рассказывайте, что вам удалось узнать.
— Уф… — Он, надув щеки, выдохнул и посмотрел на Риту с огорчением. — Мы опять на «вы»?.. Погоди!
Он встал, куда-то вышел и вернулся уже переодетым в камуфляжную куртку, надетую поверх застиранной майки.
— Жилетка, в которую можно плакаться. Похоже, без нее дело не пойдет, — пошутил он. — Бороду правда, придется отращивать долго, а у нас нет времени ждать. Так что лучше не смотри мне в лицо, а гляди на эту куртку.
Она улыбнулась: ей понравился его ход, Михаил верно угадал причину ее отчужденности.
— Рита, важна не обертка, а содержимое. Нельзя судить о человеке по тому, как он одет. Но раз тебе со мной легче общаться, когда я в грязной рабочей одежде, то ладно.
— Так что… ты хотел сказать? — перебила она его. Забавно, что он стал Риту поучать. Учить — это ее профессия.
— Вчера мы с тобой разговаривали о легенде.
— Ты спросил, знаю ли я ее, — кивнула Рита. — И рассказал ту часть, о которой я не слышала. О том, что Хозяйка со временем теряет силу, начинают происходить беды, и так длится до тех пор, пока не приходит новая Хозяйка…
— Или, скорей всего, это одна и та же Хозяйка, дух которой переходит в новое тело. Вспомни ту часть легенды, где говорится, что Хозяйка в образе лебедя сторожит врата, но в ночь, когда луна полная, может покидать тело птицы и путешествовать по земле. Отсюда напрашивается вывод — Хозяйка существует в двух ипостасях: в образе лебедя и в образе духа.
— Я эту часть не помнила, — призналась Рита.
— Мне кажется, она тоже важна. Вчера я показал тебе свои графики и выводы…
— А я еще перед этим спросила, откуда у тебя такой интерес к моей семье. Вчера ты ушел от прямого ответа, но я, кажется, и сама догадалась. Мы с Ликой происходим из того рода, из которого Хозяйка берет смену?
Михаил ответил не сразу. Поднявшись, он сделал круг по комнате, остановился перед книжным шкафом, вытащил первую попавшуюся книгу, пролистал ее с рассеянным видом, а затем повернулся к девушке:
— К несчастному случаю с твоей мамой меня отсылала Клавдия, предупреждая о грядущих несчастьях. Это уже сейчас я понял, что отсылала она не к той трагедии именно, а вообще к вашей семье. Это раз. Два — через поколение у вас рождаются две девочки, одна из которых трагически погибает — тонет. В этой папке собраны ксерокопии архивных записей. Вот, если не веришь…
— Нет, почему же, верю, — усмехнулась Рита и сделала глоток остывающего чая. — В нашей семье достаточно странного происходило. Теперь многое становится понятным. Непонятно одно — можно ли как-то избежать рока?
67 
