ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  159  

Но тут, к счастью, Жару принесли его заказ, и вор оставил извращенный саврянский вкус в покое – набивать собственный живот было куда интереснее.

Местная еда оказалась вполне съедобной, отличаясь, по большому счету, только привкусом незнакомых приправ. Или Альк специально заказал для Рыски что-то похожее на ринтарскую кухню.

– Это ты мне никак бобровые головы простить не можешь? – Девушка подняла за кончик длинный хвост, то ли свиной, то ли говяжий.

– Положи, это нам к пиву! – Альк отодвинул от нее тарелку. – Твои оладьи сейчас принесут.

– А головы-то чем хуже были?

– Так то ж головы, а это хвосты!

Рыска отчаялась понять саврянские обычаи.

Рассиживаться в кормильне приятели не стали: выдув по две кружки пива и приговорив закуску, потребовали расчет. Ринтарским деньгам хозяин не удивился – приграничье, они тут чуть ли не наравне с местными ходят, – но посчитал как семь к шести.

– Обождите чуток, господин, скажу девчонке, чтоб ваших коров привела, – попросил он Алька.

– Сами заберем. – Саврянин встал, жестом поманив спутников за собой.

– А чего отказался? – спросил Жар уже на улице. Идти пешком с набитым животом было лень.

– Деньги поменяем. В коровниках самый выгодный курс дают.

– Денег-то тех… – с намеком вздохнул Жар. На одежду для бала ушла большая часть их сбережений, и если платье еще можно было продать, то разодранный о кусты камзол годился только для дороги. Хоть Рыска его на привале и заштопала.

– Это уже твои проблемы.

– Почему?

– А чей гонец?

– А чья Исечка?

– Хватит, а? – взмолилась Рыска. – Все общее, не ругайтесь!

Поев и отдохнув, девушка немного успокоилась, хотя все равно продолжала держаться поближе к Альку – к тихой ревности Жара.

– Мы не ругаемся, – возразил вор и мстительно добавил: – Просто уточняем кой-какие детали. Чтоб потом вопросов не было.

– Угу, – согласился саврянин, – сейчас я кой-кому эти кой-какие детали оторву, и вопросов больше точно не будет.

– Альк!!

Впрочем, в Рыскином миротворчестве нужды уже не было: приятели дошли до коровника. Пока Альк менял одного чеканного тсаря на другого, Жар с Рыской вывели коров. Точнее, девушка просто взяла под уздцы и повела, а вор задержался, поправляя упряжь и поклажу. Как саврянин и предсказывал, вид у гитары был грустный. Утром Жар поставил ее слишком близко к костру, потом вез под солнцем, и гриф заметно скрючился, а тонкие дощечки корпуса выгнулись, словно засохшие кленовые листья, расклеившись в нескольких местах. В одну щель даже палец пролазил. Вор уже собирался бросить «подружку» в углу стойла, но проходящий мимо двери помощник коровнюха увидел ринтарского мольца с гитарой и насмешливо сказал:

– Тше стурменч зо Ринтарь, тше Хольца служерь. – И с удовольствием ввернул любимое словечко тещи-ринтарки: – Рух-х-хляд!

– Это не рухлядь! – Обидевшийся на издевку Жар очень достоверно изобразил праведное возмущение. – Это реликвия! Любимая гитара самого святого Трачнила, с которой он переправлялся через реку!

– Святыщич же на бревенитше плыл, – не понял мужик.

– Но должен же он был чем-то грести!

Помощник озадаченно захлопал глазами. Действительно, про весла в легенде не говорилось, а голыми руками здоровенное сосновое бревно поди разгони!

– Святой Трачнил исцелил больное дитя, а испорченную гитару оставил его родителям на память об этом чуде, – продолжал вдохновенно сочинять Жар, так нежно прижимая к себе гитару, словно она была его первенцем. – С тех пор она хранится в нашей молельне, оберегая веску от мора, неурожая и прочих напастей. Но я все-таки решил отправиться в паломничество на могилу святого, даба реликвия напиталась еще большей святостью.

– А не ложешчь? – недоверчиво спросил саврянин, глядя на гитару с совсем иным выражением, чем прежде.

– Зачем мне врать-то? Мы ж не на рынке, чтоб я тебе ее втюхать пытался. – Жар бережно погладил гитару по грифу.

– А тше бы она на торгель застоила? – заинтересовался помощник.

– Что ты! – возмутился «молец». – Даже назначать за нее цену – кощунство!

– Иш двочен золотох?

– Вот что, уважаемый, давай-ка оставим этот разговор, – твердо сказал Жар, бережно пеленая «реликвию» в свой старый камзол и приторачивая к седлу. – Она не продается, не меняется и не одалживается. После паломничества я верну ее в родную молельню, где она и будет храниться до скончания веков. Ох, что-то мне живот от вашей стряпни прихватило… Покарауль-ка чуток коровку, сбегаю до ветру!

  159