Особенно,... 
210 
– А может, к нашим? – робко предложил Цыка.
– Не трусь. Я местечко надежное знаю, где можно пару деньков отсидеться, пока заваруха не утихнет. А наши небось сейчас вдоль всего берега пики выставили, изготовились.
– К чему?
– Да вон к этому. – Чернобородый придержал весло ногой и ткнул пальцем в огни на саврянском берегу, уже вытянувшиеся в ленту. Часть огненной крошки высыпалась в воду и тоже двигалась к острову.
– Надо наших предупредить! – Цыка вскочил, лодка зашаталась. Мих, ругнувшись, ухватился за края:
– Сядь, дурак! Они и так знают.
– Откуда? Когда я уходил, все спали!
– И тсецы?
В Йожыге тоже потихоньку начиналось какое-то копошение. Алые светляки слетались и к реке, и почему-то в противоположную сторону, куда более беспорядочно. Как будто жители с вечера сидели на узлах с добром и по сигналу бросились наутек.
Батрак медленно опустился обратно на лавку.
– Разбудят, не бойся, – ободрил его Мих. – А больше мы для них все равно ничего сделать не можем. Мужичье не поверит, а тсецы не послушают.
– Да ты глянь, на нас весь город поднялся! Перебьют же всех!
– Всех не всех, а половину как пить дать положат, – серьезно прикинул чернобородый. – Смотри, молодцы какие: некоторые наискось пошли, переправу захватить хотят. А это уже – нарушение границы, нападение на мирных честных ринтарских жителей… Небось и оружие многие прихватили. Умно.
– Да ты ими никак восхищаешься? – изумился Цыка. – Во наемничек, увидел врага – и сразу деру!
– Ими? Не-е-ет, нами! Но если я сегодня с кем-то и схлестнусь, – проворчал Мих, делая глубокий разгонный гребок, – то за что-то более стоящее, чем роль живца на тсарском крючке.
* * *
Путник все понял с первого взгляда на лицо бывшего ученика.
– Ты его убил, – с огромным разочарованием заключил он.
– Можно подумать, ты поступил бы с ним по-другому, – огрызнулся саврянин. Под чистым небом, при виде Крысолова он действительно слегка ожил, хотя до прежнего, аж звенящего обоюдоострого клинка, который способны вытерпеть только друзья-ножны, ему было далеко. Казалось, вместе с Райлезом Альк убил и часть себя.
Крысы прямо за ними не пошли. Но Жар видел, как они потихоньку выбираются из скрытых травой расселин и наверняка из соседних входов, снова окружая людей.
– Я давал тебе шанс вытребовать у него свою свободу!
Альк неожиданно рассмеялся. Чистосердечно и оттого еще более страшно.
– Один к тысяче? Вы ведь нарочно подбираете пары из сильнее всего ненавидящих друг друга учеников. Чтобы не допустить подобного.
– Иногда мы ошибаемся.
– Как ошиблись с тобой?
Путник вздрогнул, и Жар с Рыской поняли, что Альк попал в точку.
– На самом деле ты пытаешься исправить не эту ошибку. Ты хочешь исправить ту, – безжалостно продолжал саврянин. – Кем был для тебя он – или она? Кого ты не сумел отпустить человеком, но и не смог использовать «свечой»? А потом обнаружил, что просто выпустить мало? Ты сам отправился за ним – или получил свое прозвище в насмешку?
Рыска вздрогнула – что-то легонько, щекочуще коснулось щиколотки. Крыса вытянула мордочку, выглядывая из-за ноги девушки, как из-за дерева. Стрельнула глазом на Рыску: «Я тут постою, ты ведь не против?»
Крысолов не ответил ни на один вопрос, но это в общем-то и не требовалось.
– Прости, Альк, – только и сказал он, вытаскивая меч. – Я действительно желал тебе лучшей судьбы.
– Верю, – криво усмехнулся Альк. – И именно поэтому – не прощаю.
Как только один из людей шевельнулся, трава ожила – прятавшиеся в ней крысы бросились врассыпную, освобождая полянку. Удрала и та, что уже пригрелась возле Рыскиной ноги.
Саврянин тоже поднял клинки – неловко, словно для вида, чтобы путнику было проще.
Вид, однако, оказался настолько впечатляющ, что Крысолов закатил глаза и рухнул ничком.
– Скажи, лучше получилось? – с гордостью обратился Жар к Альку. – Я на этот раз камень тряпкой обмотал. И без крови, и удар сочнее. Да и вообще как-то во вкус вхожу…
– Ты что натворил?! – Саврянин чуть правый клинок не выронил, еле перехватить успел. Рыска тоже вытаращилась на друга в немом изумлении.
– Я ж ради его блага! – В искренности Жара можно было не сомневаться – иначе путник почуял бы исходящую от вора угрозу. – Забавный старикан, жаль, если б ты его убил.
– А кто теперь меня убивать будет?! – вырвалось у саврянина.
– Могу я, – охотно вызвался Жар. – Только, того, я не шибко разбираюсь, куда тыкать. Давай я просто меч подержу, а ты наскочишь?
210 
