48 
– Да, верно.
Майк погрузился в массив информации и попробовал выловить из общего потока нужные ему сведения. С какой-то информацией он был знаком, другая требовала дополнительного изучения, а прочая – и таковая преобладала – была инопланетной абракадаброй, не поддающейся расшифровке.
– Справляешься?
– Как и с ощущениями – такой же кавардак, – отозвался Майк. – Но я нашел кислородные цепи – и баки в нем почти полные. На панели высветились кнопки, обозначая нужную последовательность их активизации. Майк не мог определить, светились ли указатели кнопок на самом деле или они выделялись свечением из информационного потока. Как бы то ни было, он в настоящий момент внимал лекции по управлению чистильщиком. Майк запустил кислородные насосы, комментируя:
– Приступаю к блоку питания.
– Ценю, – одобрил Спидбол. – Заставить эту штуку сдвинуться с места – это очень высокий балл по моей шкале ценностей. Еще через минуту Майк знал достаточно об управлении «Пауком», чтобы сбросить краткий курс в память Спидбола. Теперь на борту было два эксперта по чистильщикам.
– Две третьих заряда, – сообщил Майк, выдергивая палец из панели.
– Мы могли бы. проложить половину подпространственного туннеля к следующей звезде.
– Все, что мне нужно, – это попасть на трек Монза. Давление воздуха внутри кабины быстро поднималось, и Скарфейс начал раздувать легкие и пробовать крылья.
– Видишь, – обрадовался Спидбол. – Я же говорил, что они поддерживают эту машину в отличной форме.
– На наше счастье. – Майк оттолкнулся ногами и подлетел к иллюминатору. Музей был уже почти пуст, лишь несколько жестяноголовых с небрежной медлительностью обходили роботов-официантов, в руках у которых из-за упавшего давления весьма экстравагантно в бокалах пенилось шампанское.
Затем Майк уловил странное металлическое царапание под полом.
– Ты слышишь? Спидбол проверил панель.
– Наружный люк открыт. В шлюзе кто-то есть. Раздались голоса и разные звуковые сигналы – это Спидбол прошелся по основным частотам встроенной в комбинезон рации. Внезапно донеслись угрожающие слова:
– ...вы о себе думаете? – потребовал голос. – Я не шучу! Немедленно убирайтесь отсюда!
Голос показался Майку до странного знакомым: Марджи Филлипс, монстр в юбке. Теперь у нас действительно неприятности. Спидбол переключился на ту же самую частоту.
– Выходи-ка из шлюза, девочка. Мы взлетаем.
– Я вам это строго запрещаю!
– Ты это запрещаешь?
– Я доцент этого музея.
– Она доцент, – передал Спидбол Майку.
– Это меня не удивляет. Напомни мне потом посмотреть это слово в словаре.
– Давай выходи отсюда, детка. Я не шучу, – продолжал увещевать Спидбол.
– Не выйду. Я отвечаю за этот корабль.
– Я не собираюсь с тобой спорить, – изменил тон Спидбол. – Выкатывайся отсюда!
Майк проверил обстановку через иллюминатор. Полдюжины гуманоидов в зеленых защитных комбинезонах входили через шлюзовые двери музея.
– Здесь копы.
– Я не сдвинусь с места, – заявила Марджи.
– О, черт, – воскликнул Спидбол.
– Я же говорил, что с ней неприятностей не оберешься, – напомнил Майк.
Полицейские, расшвыривая по дороге роботов, уже бежали к «Пауку».
– По-моему, мы не можем ждать, – сказал Спидбол и нажал на кнопку, чтобы задраить нижний люк.
– Что ты делаешь?
– У нас нет выбора. Она летит с нами. – Спидбол запустил шлюзовой цикл, затем развернул кресло, распахивая внутренний люк.
– Заходи сюда и умолкни.
Марджи, оглядываясь, выбралась из шлюза. Вслед за ней с пронзительным визгом выпорхнул Скарфейс, и девочка замахнулась на него.
– Сиизи! – крикнул Майк, и Скарфейс, сложив крылья, опустился ему на плечо.
Марджи заколебалась, затем закрыла люк. Потом ухватилась за спинку кресла и подтянулась ближе.
– Вы кто? – спросила она, вытягивая вперед шею, чтобы разглядеть нагрудный значок.
– Спидбол Рэйбо, экс-человек.
– А другой?
– Это Майк Мюррей.
– Помолчи! – бросил Майк. – Забудь, что он сказал.
– Я тебя помню! – Она подплыла к нему и выглянула в иллюминатор.
– Отсюда вам не сбежать, Майк Мюррей. Смотри.
Он посмотрел. Внизу вокруг «Паука» столпились полицейские и таращились на них во все глаза. Вероятно, им был виден свет в кабине, но что происходит внутри ее – было непонятно. Долго это продолжаться не могло.
48 
