28 
Когда он отстранился, чтобы приласкать ее щеки, она обхватила его за шею. Анжелика могла ощущать напряжение во всем его теле.
Кирк целовал ее в губы снова и снова, возбуждая ее. Температура поднялась на несколько градусов, так как пламя, которое они вызвали, могло согреть в самый холодный день.
Немного позже он обхватил ее лицо ладонями и посмотрел ей в глаза. Медленно Анжелика приходила в себя, почти утонув в глубоких шоколадно-коричне-вых глазах. Ее сердце сильно стучало, кожу пощипывало, душа парила.
— Ты способна на риск, — нежно произнес он.
Ее колени были слабыми, тело — вялым. Все, что она хотела сейчас, — это целовать его без передышки и смотреть, куда это может завести, словно она этого не знала.
— Иди домой, ангел. Иди домой к Уэббу и завтра возвращайся в Нью-Йорк. Это не твое место.
Глава 8
Вряд ли он шокировал бы Анжелику сильнее, даже если бы вылил ведро ледяной воды ей на голову. Ощутив страстность ее поцелуя, он хотел, чтобы она осталась.
Но она отстранилась и направилась к двери, стараясь держать под контролем свои эмоции. Разочарование и расстройство боролись с гневом и гордостью.
Она могла бы подумать. Если бы у нее был талант красиво говорить, Анжелика отделалась бы каким-нибудь остроумным ответом. «Иди домой. Это не твое место».
«Уходи прочь от меня». Она уже влюбилась в этого загадочного, сильного мужчину, а он решил отказаться от нее. Вряд ли она неправильно его поняла.
У двери она наконец набралась смелости повернуться и сердито посмотреть на него.
— Я пробуду здесь до окончания фестиваля. Я не стану отягощать тебя своим присутствием. И не уеду до тех пор, пока не буду готова. Так что смирись с этим.
«Молодец, Девон», — иронично подумал Кирк, наблюдая, как уходит Анжелика. Он считал, что влюбиться можно только однажды. А он уже потерял ту, которую ценил больше всех. Элис. Оглядываясь теперь, он удивлялся, насколько слабо было его чувство. Может, их связывала лишь дружба, ответственность, симпатия. Если бы он действительно любил Элис, он бы уехал в Атланту.
Кирк вернулся к работе. Чем скорее он забудет Анжелику Кэннон, тем лучше для него.
Он был безжалостным, когда дело касалось защиты. Анжелика не принадлежала этому месту. Она была связана, поймана в ловушку большого города и ни за что бы не осталась в Смоки-Холлоу. Еще месяц придется терпеть ее присутствие. Месяц мучений и бессонных ночей, а потом Анжелика исчезнет. След останется только в скульптуре.
Ее скульптуре. Он пытался представить, что это кто-нибудь другой, но бесполезно: Кирк признал правду. Это была Анжелика, его ангел. Когда он наделит статую чертами лица, это будет лицо Анжелики.
Чувствуя отвращение к собственным мыслям, Кирк выключил свет и закрыл дверь. Он решил перекусить, а затем лечь спать. Если Анжелика будет держаться в стороне, его безрассудная страсть постепенно исчезнет в течение нескольких дней. Он начнет завтрашний день с визита к Уэббу Френсису, который наконец-то выпишется из больницы, а затем проведет оставшееся время в Брасельвилле.
Кирк рано встал и поехал навестить дедушку, перед тем как направиться в Брасельвилль. Посещать больных можно было лишь после десяти, поэтому сначала он спокойно разберется с насущными делами на ферме, а затем поедет к Уэббу.
Едва рассвело, когда он заехал во двор фермы. Свет горел на кухне, очевидно, дедушка завтракал.
— Не ожидал увидеть тебя, — сказал Хирам, увидев внука.
— Позже я собираюсь в Брасельвилль, подумал заглянуть сюда, посмотреть, ничего ли тебе не нужно.
— Ты будешь сегодня у Уэбба?
— Да. Хочу поймать его, прежде чем он уедет к Бетси.
Как только завтрак был на столе, Хирам посмотрел на Кирка:
— Где та нью-йоркская девушка?
— Дома, я так думаю.
— Она показалась мне хорошей.
Кирк кивнул. Он приехал сюда, чтобы сбежать от мыслей об Анжелике, а не обсуждать ее с дедушкой.
— Слышал, как она играет?
— Нет. Но, по мнению Уэбба Френсиса, она прекрасный музыкант. Я говорил тебе, что она занимается с двумя ребятами из города. Сэм планирует играть на фестивале. И Анжелика тоже.
— Отлично.
— Хочешь пойти в этом году?
Хирам уже давно не посещал музыкальные фестивали: не был там лет двадцать, несмотря на то что Уэбб и другие настойчиво звали его.
28 
