38 
— Отпуск получился лучше, чем я ожидал. Может быть, из-за компаньона?
— Отпуск проходит веселее, если ты не один, — согласилась Сара, зардевшись от его замечания.
— Хочешь попробовать? — спросил он, показывая на площадку для танцев.
— Конечно, хочу.
— Десерт можем съесть позже.
— Мне ничего не нужно. Я наелась.
Алек встал, и она снова поразилась, каким он был привлекательным в темном спортивном пиджаке, белой рубашке и брюках. На ней был сарафан — самая нарядная одежда из того, что она привезла, и удобные сандалии без каблуков.
Она вошла в его объятия, как будто они много раз танцевали вместе, а между тем, вспомнила Сара, это было всего один раз. Не обращая внимания на его повязку, она прижалась к нему теснее и вся отдалась ритмичной музыке.
— Ты не рассказывал мне, где научился так хорошо танцевать, — заметила Сара, когда он стал замысловато кружить ее. — Я-то думала, что ты твердолобый адвокат, который не вылезает из юридической библиотеки.
Он улыбнулся, глядя ей в глаза. Ее сердце подпрыгнуло. Коленки задрожали, и она едва не наступила ему на ногу. Не хватало еще, чтобы она начала спотыкаться как влюбленный подросток!
— Танцам я научился в колледже. Подумал, что это может способствовать успеху у жены босса на вечерах.
— Чтобы не упустить свой шанс? — подколола она.
— А разве не так добиваются успеха?
— А собственно, для чего он?
Алек закружил ее в танце, а потом постепенно замедлял темп, по мере того как музыка становилась все тише и медленнее.
— Но это же главная американская мечта — добиться успеха.
— А для чего? Что ты будешь делать, когда его добьешься? И когда это произойдет? Когда тебе стукнет девяносто и ты будешь слишком стар, чтобы получать от жизни удовольствие? Или когда станешь миллионером? Когда этому наступит конец?
Он ответил не сразу. Наконец пожал плечами:
— Я пойму, когда это случится.
— Мне кажется, это становится привычкой. И ты просто не можешь остановиться.
— А зачем? Мне нравится то, чем я занимаюсь.
— Но нельзя же быть полностью поглощенным только работой!
Музыка закончилась, и он отпустил ее.
— Я думаю над этим. Видимо, нужно смириться с тем, что мы расходимся во мнениях.
Она кивнула, испытывая грусть из-за того, что он лишает себя других радостей жизни.
Ее замечание задело Алека. У него все шло так, как ему нравилось. В основном.
Когда они направлялись обратно к столу, он наблюдал за нею. Она так гордо держала голову, двигалась с такой грацией, он вдруг поразился тому, с каким удовольствием проводит время на курорте. В итоге он все же немного отдыхает от работы, дав своим сотрудникам чуть больше самостоятельности. Что может оказаться правильным. Время покажет.
А вот время его вынужденного отпуска истекало. Через три дня у него встреча с доктором в Бостоне. Возвращаться сюда он не собирается. Если доктор по-прежнему будет бубнить, что надо еще отдохнуть, он будет отдыхать у себя дома.
И вдруг Алек понял, что эта идея его не привлекает. Ведь там не будет ясноглазой, полной энтузиазма женщины, с которой он проводит здесь время. Не будет озера, около которого так приятно побродить, нельзя будет созерцать окрестности, стоя на крыльце. И рыбу не половишь.
— Я передумала, — сообщила Сара, когда он отодвинул для нее стул. — Я бы съела немного вон того шоколадного творения. — Она кивнула в сторону соседнего столика.
Он подозвал официанта и сделал заказ.
— Наверное, мне не надо было, — заметила она с мечтательным взглядом. На мгновение Алек почти приревновал ее к куску этого дурацкого торта. Захотелось, чтобы Сара таким же образом посмотрела на него — хотя бы один раз!
— Я так люблю шоколад! — Она взглянула на него. — Поделиться с тобой?
— Да. — Ему хотелось получить немного ее торта, ее легкости, ее способности радоваться самым простым вещам. Впервые за много лет работа потеряла важность.
Алек нетерпеливо ждал десерта, съел свою половину за один присест и, как только Сара закончила, снова повел ее на площадку для танцев. Ему нравилось обнимать ее и двигаться с ней в такт музыке. Может быть, наступило время чего-то большего? Она принимала его поцелуи, и принимала с восторгом. Искра страсти вспыхивала в ней всякий раз, когда они соприкасались.
38 
