Глава 29

Широкие — двадцать шагов от края до края — ступени были запорошены снегом, и только в углу, около балюстрады, ветер обнажил узенькую полоску розового мрамора. Помедлив мгновение, чтобы собраться с духом, Кэлен решительно шагнула вперед. Вдоль лестницы стояли изящные статуи, выполненные с таким мастерством, что казалось: ветер вот-вот взметнет их одежды. Десять белоснежных колонн поддерживали высокую арку над входом. Тела павших в безнадежной битве кучами лежали на заснеженных лужайках и в просторном холле со сводчатыми потолками. На мраморном полу валялись сорванные с петель двери, украшенные изящной резьбой, изображающей могучих львов, поддерживающих гербы королевского дома Амнеллов. У входа стояли статуи короля Вайборна и королевы Бернадины высотой в человеческий рост. В правой руке у каждой статуи были щит и копье. В левой руке королева держала пшеничный сноп, а король — ягненка. Обе статуи были обезглавлены, а у королевы к тому же отколота грудь. На светло-бежевых мраморных плитах валялись три кучки щебня.

Непослушными пальцами Кэлен сняла снегоступы и положила их возле статуи королевы. Чандален последовал ее примеру и вслед за Исповедницей вошел во дворец.

Под ногами хрустели осколки разбитых зеркал и витражей. Великолепные гобелены были сорваны со стен и разодраны в клочья. Кэлен поплотнее закуталась в волчью шкуру: внутри было гораздо холоднее, чем снаружи. Пар от дыхания лениво клубился в стылом воздухе.

— Для чего служило это место? — шепотом спросил Чандален, словно опасаясь потревожить души погибших.

Кэлен пришлось сделать над собой усилие, чтобы говорить нормальным голосом:

— Это жилище королевы этих земель. Ее имя — Цирилла.

— Один человек живет в таком большом доме?! — забыв об осторожности, изумленно воскликнул Чандален. Высокие своды отозвались гулким эхом.

— Здесь живет много людей. Советники — это примерно то же, что ваши старейшины, — и другие, которые заботятся о нуждах страны. Кроме того, здесь же живут и те, кто заботится о нуждах советников, чтобы они могли без помех исполнять свои обязанности. Многие называют дворец своим домом, но правит здесь королева, так же, как правит она и страной. Королева — самая главная среди них.

Чандален молча шел за Кэлен, осматривающий дворец. Его глаза разбегались при виде стольких чудесных вещей. К сожалению, от прежнего великолепия мало что уцелело. Резная мебель была превращена в обломки, тяжелые разноцветные занавеси и драпировки были разодраны… Повсюду царило разрушение.

Они спустились на нижний этаж. Промерзшие дубовые ступени жалобно заскрипели. Чандален настоял на том, чтобы идти первым. Ударом ноги он распахивал двери, держа наготове лук с десятишаговой стрелой, и лишь убедившись, что в комнате никого нет, разрешал войти Кэлен.

Но везде они находили только трупы. Слуг, судя по всему, выстраивали вдоль стен и расстреливали сразу. На кухнях, вперемежку с трупами поваров, поварят, кухарок и виночерпиев, валялись пустые бочонки из-под пива и вина: вероятно, покончив с резней, захватчики решили отметить победу. Что касается закуски, то они, похоже, не столько ели, сколько расшвыривали еду по полу и по стенам.

Пока Чандален проверял разграбленные кладовые, взгляд Кэлен упал на тела двух молодых служанок. Они лежали возле колоды для рубки мяса. Одежды на них не было. Как видно, первое впечатление оказалось неверным: не всем посчастливилось умереть сразу.

С застывшим лицом Кэлен вышла из кухни и быстро поднялась по черной лестнице, ведущей на верхние этажи. Перепрыгивая через ступеньки, Чандален в три прыжка догнал ее. Кэлен не сомневалась, что он начнет возмущаться тем, что она пошла одна, но он заговорил не об этом:

— Там есть солонина. Может быть, мы возьмем немного? Не думаю, что духи убитых сочтут это воровством. Будь эти люди живы, они сами предложили бы нам еду.

Кэлен на ходу коснулась деревянных перил, но тут же отдернула руку и сунула ее под накидку: полированная поверхность была настолько холодной, что обжигала пальцы.

  202