206 
— Если бы ты не привела Ричарда к нам в деревню, Даркен Рал не стал бы его там искать.
Кэлен расправила плечи.
— Послушай, Чандален! Ты знаешь, кто я и в чем заключается мое призвание?
— Да. Ты, как и все Исповедницы, заставляешь людей бояться.
— Не только. Я стою во главе Совета Срединных Земель. Я представляю в Совете все народы, и благодаря мне племена, такие, как Племя Тины, сохраняют независимость.
— Мы можем и сами справиться.
— Это ты так думаешь. Твой дед был храбрым человеком, и вы победили джакопо, несмотря на то что их было впятеро больше. Однако оглянись, Чандален. Солдат, погибших здесь, было в сотни раз больше, чем всех людей Тины, включая женщин и детей. И все же они не устояли. А ты? Как ты думаешь, что произошло бы, если бы те, кто разорил этот город, решили захватить ваши земли?
Чандален молчал, переминаясь с ноги на ногу.
— Существуют народы, не имеющие своих представителей в Совете. Например, Племя Тины или бантаки. За них говорит Мать-Исповедница. Я защищаю ваше право жить по-своему и не позволяю никому зариться на ваши земли. Ты прав, меня боятся. И потому слушаются. А если бы не боялись, давно уже отняли бы у вас ваши владения. Ты сам видел местность, по которой мы шли. Для земледелия она почти не годится. А на ваших равнинах очень удобно выращивать хлеб и разводить скот. Ваши охотничьи угодья были бы выжжены и засеяны, чтобы менять урожай на золото. Даже такой храбрый и сильный воин, как ты, не смог бы защитить свой народ. Чужаки затопили бы вашу землю, как саранча, и ваша храбрость и сила оказались бы бесполезны. Защитники этого города были сильны и отважны; их было в сотни раз больше, чем вас, — и посмотри, что с ними стало. А ведь это всего один город. Есть много других, и они больше, чем этот. Быть храбрым не значит быть глупым, Чандален. Ты понимаешь, что здесь произошло. Долго ли, по-твоему, продержались бы твои воины против такой армии? Даже если бы каждый из вас убил бы не пять, а пятьдесят врагов, ничего бы не изменилось. Вас перебили бы так же, как вы перебили джакопо. Всех до единого! И только я, — Кэлен ткнула себя пальцем в грудь, — не позволяю этого сделать. Тебя никто не боится, зато все боятся меня и того Совета, который я представляю. В Срединных Землях немало благородных людей, готовых сражаться и умереть, защищая слабых. Те, кто погиб здесь, были из их числа. Они всегда поддерживали меня, когда я говорила, что сильная страна не имеет права отнимать землю у своего соседа только потому, что сосед слабее. Я стою во главе Совета Срединных Земель и слежу за тем, чтобы все жили в мире. По моему приказу объединенная армия выступит против любого, кто вздумает затеять войну. Да, я заставляю людей бояться. Но я заставляю их слушаться. Я не наслаждаюсь властью. Я использую ее, чтобы все народы Срединных Земель, в том числе и Племя Тины, оставались свободными и жили так, как они того пожелают. Люди, погибшие здесь, тоже сражались за это право. Они сражались за тебя и твое племя, хотя ты, возможно, никогда бы не узнал о крови, пролитой за твою свободу. — Ее пальцы стиснули воротник накидки. — А вы никогда не воевали за них — до тех пор, пока не пришел Даркен Рал. Но когда возникла угроза для всех, я пришла к вам вместе с Ричардом — просить помощи. Духи ваших предков поняли, за что мы сражаемся, и откликнулись на нашу просьбу. Впервые люди Тины пролили кровь во имя свободы и жизни всех народов Срединных Земель. Они в долгу перед Племенем Тины — но и вы тоже в долгу перед ними. Ричард-с-Характером рисковал жизнью ради твоего племени, Чандален, и потерял в этой борьбе тех, кто был ему дорог, так же, как и ты. На его долю выпали страдания, которых ты просто не в состоянии себе представить. — Она перевела дыхание и яростно продолжала: — Я заставляю людей бояться, чтобы ты по-прежнему имел возможность упорствовать в своей слепоте и упиваться своим упрямством. Мы с Ричардом спасли от гибели всех людей, населяющих Срединные Земли, включая и вас, людей Тины, — так неужели мы не заслужили если не помощи, то хотя бы простой благодарности?
Она замолчала. Чандален медленно отошел к перилам и пробежался пальцами по полированной поверхности. Когда он заговорил, голос его был непривычно мягок:
— Ты видишь во мне упрямца. И я в тебе тоже. Быть может, нашим отцам стоило научить нас тому, что люди часто делают то, что делают, не из упрямства, а оттого, что боятся за тех, кого обязаны защитить. Может быть, нам надо стараться видеть друг в друге не врагов, а людей, делающих все возможное, чтобы спасти свой народ.
206 
