209 
Кэлен выпрямилась и повернулась к охотнику:
— Что ты сказал?
— У тебя очень красивый зад. — Приндин показал на него пальцем. — Мне нравится такая форма.
Кэлен давно научилась не удивляться, сталкиваясь с некоторыми обычаями народов Срединных Земель. Например, в Племени Тины мужчина, делающий комплимент женщине по поводу ее груди, тем самым выражал уверенность в том, что она будет хорошей матерью и нарожает кучу детишек. Сделав такой комплимент, можно было с уверенностью надеяться на дружбу с отцом девушки и на благосклонность ее матери. В то же время интерес к тому, как девушка выглядела бы без грязи в волосах, приравнивался к непристойному предложению.
Вообще люди Тины трактовали вопросы пола весьма необычно. Кэлен не раз и не два заливалась краской, когда Везелэн без всякого стеснения начинала расписывать подробности своей интимной жизни с мужем. И, что хуже всего, она обожала делать это в его присутствии.
Поэтому Кэлен не обиделась на замечание Приндина, она понимала, что это своего рода уважение и он не хотел ее оскорбить, но все же она рассердилась. Может быть, потому, что Приндин улыбался, а у нее перед глазами стояли лица убитых фрейлин.
Приглядевшись к выражению ее лица, Приндин нахмурился.
— Я вижу, ты удивлена. Разве Ричард-с-Характером никогда не говорил тебе об этом?
Кэлен замялась, думая, как бы поделикатнее закрыть эту тему.
— Ну… Он никогда не говорил об этом особо.
— Значит, другие мужчины должны были сказать тебе раньше. На твой зад любой обратит внимание. И вообще на твое тело приятно смотреть. Оно заставляет хотеть… — Он растерялся. — Я не знаю вашего слова для…
Кровь прихлынула к ее лицу, и она шагнула к нему.
— Приндин! — Она заставила себя разжать кулаки и говорить спокойно. — Приндин, я — Мать-Исповедница.
Он кивнул, ничуть не смутившись.
— Да, но ты же еще и женщина, а твой зад…
— Приндин! — Кэлен чувствовала, что теряет контроль над собой. — У вас принято говорить женщине такие вещи, но в других странах это недопустимо! Это считается оскорблением, и очень серьезным. Более того, я — Мать-Исповедница, и со мной нельзя говорить таким образом!
Улыбка сошла с его лица.
— Но ты теперь тоже из Племени Тины.
— Это правда, но тем не менее я остаюсь Матерью-Исповедницей.
Приндин побледнел.
— Я оскорбил тебя! — Он упал на колени. — Прости меня, я не хотел проявить неуважение. Я просто хотел тебя похвалить…
Щеки Кэлен снова запылали, но теперь уже от стыда. Она все-таки не сдержалась и унизила его.
— Я понимаю, Приндин. Я знаю, ты не имел в виду ничего дурного. Но за пределами Племени Тины ты не должен ни с кем так разговаривать. Тебя просто не поймут и сильно обидятся.
— Я же не знал! — Приндин чуть ли не плакал. — Пожалуйста, скажи, что прощаешь Приндина!
— Да, да… Конечно. Я знаю, что ты не хотел меня обидеть. — Она взяла его за руки. — Конечно, прощаю.
В дверях возник Чандален. Лицо его было угрюмо. Он бросил быстрый взгляд на Приндина и вопросительно посмотрел на Кэлен.
— Что происходит?
— Ничего. — Она поспешно помогла Приндину подняться. Тем временем в комнату вошел Тоссидин. — Но нам придется поговорить о том, как принято разговаривать с женщиной в Срединных Землях. Есть вещи, которые вам необходимо знать, чтобы избежать неприятностей. — Она поправила одежду и быстро спросила. — Что вы нашли?
Чандален сурово поглядел на Приндина:
— Что ты натворил?
Тот отступил на полшага и опустил глаза.
— Я не знал, что поступаю плохо. Я только сказал, что у нее красивый…
— Хватит! — оборвала его Кэлен. — Просто небольшое недоразумение. Забудьте. — Она повернулась к огню. — Я заварила чай. Найдите-ка кружки — они валяются где-то здесь — и будем пить чай, пока вы рассказываете о том, что увидели.
Тоссидин отправился искать кружки, по пути отвесив брату подзатыльник и подкрепив его соответствующим замечанием. Чандален снял накидку и, присев у огня, протянул к костру замерзшие руки. Тоссидин принес кружки, и Кэлен принялась разливать чай.
Чтобы показать всем, что Приндин не утратил достоинства в ее глазах, она предложила ему говорить первым. Приндин, растерянно потирая затылок, бросил короткий взгляд на брата и Чандалена, лицо его стало серьезным.
209 
