212 
— А что ты увидела сейчас, когда так испугалась?
Сестра не ответила. Она молча шла, глядя прямо перед собой.
— Свою любовь, — наконец проговорила она.
— Свою любовь? Но почему же тогда ты так испугалась?
— Он пытался убить меня.
— Он? — Ричард опешил. — У тебя есть возлюбленный?
Сестра опустила глаза.
— Был. — Голос ее стал тихим и печальным. — Когда я была молодая, у меня был возлюбленный. Джедидия.
После недолгого молчания Ричард спросил:
— Ты его больше не любишь? — Сестра покачала головой. — Почему же?
Она на мгновение остановилась и провела рукой по глазам.
— Когда я покинула Дворец Пророков, я была очень молодой, может, даже моложе, чем ты сейчас. Я ушла, чтобы найти тебя. Мы тогда даже не знали, родился ты или нет. Мы знали только, что ты должен родиться, и больше ничего. И поэтому за тобой отправили трех сестер Света. Это было так давно… Я полжизни провела вдали от Дворца… И от Джедидии. — Она опять остановилась и внимательно оглядела равнину. — Он, конечно, давно меня забыл и нашел другую.
— Если он действительно любил тебя, сестра, — тихо сказал Ричард, — он тебя не сможет забыть и никогда не найдет другую. Ты же не забыла его.
— Слишком много лет прошло, — ответила сестра Верна. — Мы жили врозь, и оба мы изменились. Я постарела. А он… У него — большой дар, и он живет своей жизнью. Я ему в его жизни не нужна.
— Ты — не старая, сестра. Если вы действительно любили друг друга, не важно, сколько лет прошло с тех пор. — Ричард сам не знал, о ней он говорил или о себе.
Сестра Верна тихонько засмеялась.
— Юность. Юности свойственны большие надежды, но несвойственна мудрость. Я знаю людей и знаю мужчин. Он слишком долго не был со мною. И он давно нашел мне замену.
Ричард почувствовал, что краснеет.
— Любовь — это нечто большее.
— Ах, значит, ты так хорошо знаешь, что такое любовь? Ты тоже очень, очень скоро будешь без ума от чьих-нибудь хорошеньких ножек.
Ричарда захлестнула волна гнева, но тут сестра Верна застыла на месте. Она подняла голову. Черные тучи ползли со всех сторон, окружая путников, смыкаясь вокруг них. Внезапно Ричард услышал, как кто-то тихо-тихо зовет его.
— Что-то тут не так, — прошептала сестра Верна.
— Что?
Не отвечая, она повернула налево, потянув за собой Джека.
— Сюда.
Ослепительная вспышка прорезала тьму. Туда, где только что стояла сестра Верна, ударила молния. Земля содрогнулась от грома. И в то самое мгновение, когда молния озарила долину, выхватив из тьмы черную стену пыли, Ричард увидел Кэлен.
Она стояла и смотрела на него. А потом вдруг исчезла.
— Кэлен?! — закричал он.
Сестра Верна опять свернула.
— Сюда. Ну же! Ричард! Это наваждение! Что бы ты ни увидел, это наваждение. Ты не должен ни на что обращать внимания. Пошли.
Ричард и сам знал, что это наваждение, но все равно ему было больно. Очень больно и очень тоскливо. Он вздохнул. Почему магия вызвала из его сознания образ Кэлен? Сестра Верна сказала, что чары показывают то, чего он боится или чего страстно желает. Что же нашла в нем здешняя магия: ужас или тоску?
— А молния настоящая? — спросил он сестру.
— Вполне настоящая, чтобы убить нас. И все же — не молния в привычном понимании. Эта буря — битва заклятий. А молния — магический разряд, возникающий при соприкосновении противоположных сил.
И вновь он услышал, как откуда-то издалека кто-то зовет его. Но голос был не Кэлен. Его звал мужчина.
Еще одна ослепительная вспышка. На сей раз молния ударила прямо перед путниками. Ричард и сестра Верна машинально вскинули руки, заслоняя глаза. Лошади даже не вздрогнули. Судя по тому, что сказала сестра, так оно и должно быть. А будь молния совсем настоящая, лошади бы испугались.
Молнии сверкали со всех сторон, и земля дрожала у них под ногами. Сестра Верна потянула Ричарда за рукав.
— Послушай меня, Ричард, что-то тут не так! Дорога меняет направление слишком быстро, а я не чувствую этого, хотя должна бы.
— Но почему? Ты ведь уже пересекала долину, и все было в порядке.
— Не знаю. Нам мало что известно об этих местах. Здесь правит магия, природу которой никто не в силах понять. Возможно, эти чары как-то особенно действуют на тех, кто уже побывал когда-то в долине. Говорят, что пересечь ее во второй раз гораздо труднее, чем в первый, а из тех, кто пошел сюда в третий раз, не вернулся никто. Но, может, дело не только во мне.
212 
