25 
Берт внимательно выслушал наставления доктора, а когда тот умолк, заметил:
— У меня складывается впечатление, что Пат привыкла к гораздо более веселому образу жизни, чем тот, который мы ведем здесь. Ей так не терпится вернуться в Цинциннати...
Патти выждала, пока врач откланяется, и только потом раздраженно прошипела:
— Ты прекрасно знаешь, что я спешу убраться отсюда только потому, что тебе ненавистно мое присутствие!
— Ну-ну... — хмыкнул Берт. — А я слышал, что ты пользуешься у себя дома большой популярностью. Наша тетушка утверждает, что твоя мать ни разу дважды не упомянула в письмах имени одного и того же молодого человека, ухаживающего за тобой.
Зачем моя мать вообще затрагивает в письмах эту тему? — сердито подумала Патти.
— Ну что сказал врач? — спросила появившаяся на пороге спальни тетушка Джемма.
— Что мне можно спускаться в гостиную, — преувеличенно бодро ответила Патти. — Уверена, что к завтрашнему дню я уже смогу отправиться домой.
— Чушь! Никуда ты не поедешь, пока я не сочту тебя достаточно здоровой!
Резкость сделанного Бертом заявления в первую секунду ошеломила Патти, но потом она решила, что он, вероятно, вспомнил о ее родителях, а также о том, что они скажут, когда узнают, что их дочери позволили уехать, не дав даже как следует выздороветь. Выходит, Берт заботится вовсе не о Патти. Его больше беспокоит вопрос, как сохранить свое доброе имя и уважение родственников.
Патти хотела заявить, что уедет, когда сама того пожелает, но вокруг нее уже хлопотала тетушка Джемма, жалостливо причитая по поводу ее бледности и худобы. Затем старушка пообещала затопить в гостиной камин, чтобы Патти смогла посидеть в тепле.
Разве могу я обидеть такое добрейшее существо, как моя тетушка, размышляла Патти, спускаясь к завтраку. Если бы не она, я и впрямь уехала бы завтра отсюда.
Однако позже, когда подали кофе, Патти все же вынуждена была признать, что чувствует себя неважно. Берт предложил отнести ее в спальню на руках, но она отказалась. Ей стало гораздо спокойнее, когда он сказал, что ему нужно поработать, и удалился в кабинет.
— Не понимаю, почему бы ему не вернуться в Чикаго! — проворчала Патти, оставшись наедине с теткой.
— Как ты можешь, детка?! — взволнованно воскликнула та. — Ведь Берти беспокоится о тебе! Если бы он не приехал сюда и сразу же не отправился на озеро, я не знаю, чем бы все кончилось. — Она содрогнулась от ужаса и помрачнела. Морщинки на ее лице обозначились четче. — Что бы я сказала твоим родителям? Как представлю себе, что сделали эти негодницы!.. И не пытайся убедить меня, что они ничего не понимали. Возможно, Берти и способен поверить в подобную чушь, но только не я! Есть лишь одно средство, которое может исправить положение: дети должны быть отправлены в интернат! Иначе Берту придется найти себе жену, способную постоянно присматривать за девчонками. Разумеется, Кевин не перестает твердить, что детям гораздо лучше находиться здесь, с Бертом, ведь так удобнее ему самому. Но у Берти тоже есть личная жизнь. Если он решит жениться...
Если... Патти нервно облизала пересохшие губы. Она сгорала от желания спросить у тетушки, имеется ли у Берта кто-либо на примете, но не отважилась затронуть эту тему. Даже сейчас, окончательно осознав, насколько безнадежны ее собственные чувства по отношению к нему, она не могла вынести разговоров о том, что он любит другую. Это обстоятельство вызывало у Патти досаду, потому что подобные переживания под стать восемнадцатилетней девчонке, а не взрослой женщине.
— Ты очень побледнела, детка. Может, выпьешь еще чашечку кофе? Или велеть миссис Шорт приготовить тебе чай с лимоном? — предложила тетушка Джемма.
Не дожидаясь ответа, она ушла хлопотать на кухню, а Патти осталась одна в комнате.
Неожиданно дверь резко отворилась и знакомый голос произнес:
— Кого я вижу?! Неужели это моя любимая кузина Патти? Что ты здесь делаешь, малыш? Только не говори, что мой дорогой братец взял свои слова обратно и тебе снова разрешено бывать в этом доме!
С этими словами Кевин — а это был он — поднял Патти с кресла и весьма недвусмысленно поцеловал в губы, прежде чем она успела что-либо предпринять, дабы уклониться от нежелательных проявлений нежности.
Внезапное появление кузена, как и его провокационный поцелуй, который трудно было назвать братским, потрясли Патти. Она все еще оставалась в объятиях Кевина, когда в гостиную неожиданно вбежали девочки. За ними следовал Берт. Взгляд, которым он окинул Патти, увидев эту картину, способен был любого превратить в ледяную статую. Но разве могла Патти объяснить, что Кевин застал ее врасплох и его действия направлены лишь на то, чтобы досадить старшему брату.
25 
