32 
— Нет, ничего особенного мне не нужно было... Кроме этого... — спокойно ответил Берт, после чего быстро приблизился к Патти и прильнул к ее губам.
Все произошло так неожиданно, что она ничего не успела сделать. Берт скользнул рукой в вырез ее ночной сорочки, затем его пальцы легонько переместились вправо, пока под его ладонью не оказалось округлое плечо Патти.
Она издала сдавленный протестующий звук и попыталась отстраниться от него. Однако Берт и не думал ее отпускать! Между ними произошла короткая борьба, во время которой верхняя пуговица ночной сорочки с треском оторвалась и отлетела едва ли не на другой конец комнаты.
— Так-так... Вот этого тетушка Джемма уж точно не одобрила бы! — прозвучал насмешливый голос Кевина. При первых же его звуках Патти замерла. — Какой ты непредусмотрительный любовник, Берти! Даже не потрудился запереть дверь! — Кевин неспешно вошел в спальню, потом внимательно присмотрелся к чему-то у себя под ногами, после чего наклонился и поднял с пола пуговицу. — И не только непредусмотрительный, но и грубый! — Он бросил нарочито осуждающий взгляд на Берта. — Зачем же впадать в такие крайности? Лично я предпочитаю, чтобы мои женщины раздевались сами, правда, Патти?
Патти в эту минуту было не до того, что говорит Кевин. Она молилась про себя только об одном: чтобы Берт не двигался. Дело в том, что во время их борьбы ночная сорочка разошлась в стороны, обнажив ее грудь. Это Патти твердо знала, потому что чувствовала прикосновение рубашки Берта к своей обнаженной коже. Если Берт сейчас отодвинется...
Он действительно начал поворачиваться, но Патти удержала его, крепко впившись пальцами в плечи. Берт застыл и пристально посмотрел ей в глаза, словно пытаясь понять, что происходит. Патти ответила умоляющим взглядом.
— Убирайся вон, Кевин! — резко бросил Берт, не отрывая глаз от Патти.
Через несколько секунд она облегченно вздохнула, потому что Кевин подчинился приказу старшего брата. Берт подождал, пока в коридоре стихнут звуки его шагов, и только потом хрипло спросил:
— По-прежнему защищаешь его, Пат? Выходит, твои чувства к нему все же не изменились?
Он начал отстраняться, и Патти опустила руки. Она дрожала от перенесенного только что напряжения.
— Ты ничего не понял. — Она покачала она головой. — Я...
— Не понял? Тогда объясни мне значение твоего умоляющего взгляда!
Он отодвинулся окончательно, и Патти сразу же попыталась стянуть у горла разошедшиеся полы ночной сорочки. Однако Берт придержал ее за руки, глядя вниз, и только тут сообразил, почему Патти не позволила ему отстраниться от нее, пока в комнате находился Кевин. Она не хотела, чтобы тот видел ее обнаженную грудь!
Разумеется, Патти предпочла бы, чтобы и Берт не видел ее наготы, но он крепко держал ее за руки, так что она ничего не могла поделать.
— Выходит, ты остановила меня потому, что не желала, чтобы Кевин смотрел на тебя в таком виде?
Тон Берта был полон недоверия, и это задело Патти. Она так рассердилась, что даже забыла о смущении.
— Что же здесь удивительного?!
Голос Патти дрожал от обиды, но в следующую секунду она осознала, что Берт как будто не обратил на ее гневный возглас никакого внимания. Его мысли, похоже, сейчас были далеки и от Кевина, и от ее отношений с ним. На самом деле Берта сейчас больше занимало то, на что он смотрел.
Под его взглядом в ее теле родились странные ощущения, столь восхитительные и непривычные, что от них кружилась голова. Патти взволнованно вздохнула. Раз, потом другой... Ей даже невдомек было, как искусительно вздымается ее грудь...
— Если я правильно понял, тебе не хотелось, чтобы Кевин узнал, что ты позволяешь себе появляться полураздетой передо мной? — уточнил Берт, вспомнив наконец, в чем состоит предмет их разговора.
Патти подняла на него глаза. Она была не только оскорблена подобным предположением, оно вызвало в ее душе острую боль. И, несмотря на то что в ее голове сейчас был полный хаос, она хрипло возразила:
— Я вовсе не появлялась перед тобой полураздетой! Это получилось не нарочно!
— Кевину так не показалось, — хмыкнул Берт.
Ну, с меня довольно, подумала Патти.
— Мне плевать, что там вообразил себе Кевин, как, впрочем, и ты сам! — вспыхнула она. — Если тебе непонятно, что я способна стесняться, то это твои проблемы!
— Разумеется, я не настолько наивен, чтобы думать, что ты льнула ко мне под влиянием жгучей страсти, — сухо заметил Берт. Однако в следующую секунду его тон неожиданно смягчился. — А что касается твоей стеснительности... — Он нежно провел тыльной стороной ладони по шее Патти, спускаясь все ниже, пока не достиг крупного розового соска. Его прикосновения словно парализовали ее, но только внешне, потому что внутри нее забурлил целый водоворот пронзительных ощущений.
32 
