Особенно,... 
78 
— Можно подумать, что эта история вас забавляет?
— По правде сказать… да. Признаюсь, И больше того, я уверен, что вас она тоже позабавит, как только вы взглянете на свою кузину… и это принесет вам большое облегчение. Потому что этому дому уже давно не хватает веселья.
Несмотря на предупреждение, Марианна попятилась, увидев Аделаиду, восседавшую в одном из кресел музыкального салона, и вынуждена была дважды всмотреться, чтобы удостовериться, что это действительно она. Необычайный белокурый парик ниспадал из-под моднейшей шляпы, а толстый слой грима делал ее лицо почти неузнаваемым.
Только синие глаза, невероятно радостные и полные жизни, да величественный нос оставались от ее прежнего облика.
Однако не обращая внимания на замешательство кузины, Аделаида побежала к ней, как только заметила, и расцеловала в обе щеки, оставляя на них следы краски. Марианна машинально вернула ей поцелуи и тут же воскликнула:
— Но в конце концов, Аделаида, где вы пропадали?
Неужели вы не догадывались, что мы до смерти беспокоились из-за вас?
— Я ожидала этого, — радостно сказала м-ль д'Ассельна, — и вы получите любые объяснения, какие только пожелаете. Прежде всего, — продолжала она, взяв за руку своего спутника и подводя его к Марианне, — вам надо поблагодарить моего друга Антуана Манделяра, иначе говоря — Бобеша. Это он вызволил меня из притона, где меня держали пленницей, это он укрыл меня, защитил…
— ..и уговорил не возвращаться домой? — насмешливо прервал ее Жоливаль. — И вы нашли свое призвание там, на бульваре, дорогой друг?
— Ах, вы сами не верите в то, что говорите, Жоливаль.
Марианна тем временем с интересом рассматривала высокого блондина, учтиво склонившегося перед ней. У него была открытая улыбка, веселые глаза и полные лукавства черты лица. Он был одет в темный костюм, простой, но не лишенный изящества. Она протянула ему руку.
— Я вам очень благодарна, сударь, и хотела бы выразить благодарность не только словами.
— Оказать помощь находящейся в опасности даме — просто долг и он не заслуживает никакой благодарности, — любезно сказал он.
— Как благородно! — вздохнула Аделаида. — Если вы так рады вновь увидеть свою старую кузину, моя дорогая, сообразите что-нибудь вроде ужина. Мы умираем от голода… я по крайней мере!
— Вот в этом я могла бы не сомневаться! — смеясь, сказала Марианна. — Но служанки уже спят. Накрывайте на стол, Аделаида, а я пойду на кухню посмотреть, что там есть.
Очевидно, кухарка была женщина предусмотрительная.
Марианна нашла все необходимое для приличного холодного ужина, и несколько минут спустя четверо участников этой импровизированной трапезы расположились вокруг сверкавшего хрусталем и серебром стола, который Аделаида не забыла украсить даже букетом роз.
Поглощая солидную порцию орошенных шампанским холодных цыплят, салата и гамбургской ветчины, м-ль д'Ассельна поведала свою одиссею. Она рассказала, как к ней приехал лакей в ливрее м-м Гамелен и предложил отправиться к ее кузине, находящейся у креолки, и как, едва она поднялась в ожидавшую у входа карету, ее схватили, заткнули рот, завязали глаза и повезли через Париж в местность, которую тогда невозможно было установить. Она вновь обрела свои чувства, только оказавшись в месте заключения: клетушке из плохо пригнанных досок, находящейся на дне большого подвала, куда свет проникал из отдушины, расположенной слишком высоко, чтобы до нее, добраться, даже если использовать кучу угля, составлявшего вместе с охапкой соломы всю меблировку этой странной тюрьмы.
— В щели между досками, — продолжала Аделаида, отрезая толстый ломоть жирного бри — ее любимого сыра, — я могла разглядеть содержимое подвала. Он был наполнен бочками, бутылками, — полными или пустыми, — всевозможными кувшинами и другим хозяйственным хламом. В воздухе стоял сильный запах вина и лука, связки которого свисали с потолка. Исходя из этого и непрерывного топота ног над головой, а также доносившихся голосов, я заключила, что нахожусь в подвале какой-то таверны.
— Надеюсь, что среди такого изобилия вам не грозила опасность умереть от жажды? — пошутил Аркадиус.
— Воду! — со злобой воскликнула Аделаида. — Вот и все, что я имела, да еще несъедобный хлеб! Господи, какой замечательный этот бри! Возьму еще кусочек!
— Но, — сказала Марианна, — вы все-таки видели кого-нибудь в этом притоне?
— Конечно! Я видела отвратительную старуху, одетую как королева, которую называли Фаншон. Она соизволила мне сообщить, что судьба моя зависит исключительно от вас и некоей суммы денег, которую вы должны заплатить… Следует признаться, что в наших отношениях сильно не хватало сердечности, и я потеряла самообладание, когда старуха собралась преподать мне урок патриотизма. Посметь поносить императора и прославлять этот бурдюк ходячий, называющийся королем Людовиком XVIII! Клянусь честью, она не скоро забудет пару оплеух, которые я ей влепила. Если бы меня не схватили за руки, я убила бы ее!
78 
