41 
Несчастная женщина была молода и, возможно, красива, но ее безобразили слезы и крики. Она как могла пыталась защититься от безжалостного кулака мужчины, волочившего ее прямо по пыли. Дойдя до церкви, он отпустил ее волосы и так поддал ногой, что она покатилась до середины полукруга.
Со стороны мужчин послышался одобрительный ропот, а женщины разразились проклятиями, но поп жестом заставил их замолчать. Тогда тот, кто пришел последним, взял слово и заговорил удивительно спокойным голосом, учитывая его недавнее поведение, произнеся короткую речь, которую кучер попытался передать более доступно своим пассажирам.
– Что он говорит? – спросил Язон.
– Так... можно сказать, что у этих людей чудные нравы, – перевел Гракх. – Если я правильно понял, этот человек – муж женщины на земле. Она наставила ему рога, так он до отъезда на войну отказывается от нее, чтобы она не осквернила его очаг плодом своих шашней.
– Он мог бы отказаться не так грубо, – заметила Марианна.
– Но это еще ничего, – продолжал Гракх. – Если какой-нибудь другой мужчина согласится взять ее, она будет жить. Если нет – ее завяжут в мешок, который принесла ее свекруха, и бросят в реку.
– Но это же подлость! – возмутилась молодая женщина. – Это просто преступление! А где человек, с которым она согрешила?
– Похоже, что это был степной бродяга, который исчез, человек того же племени, что и женщина. Она цыганка, и у нее не должно быть много друзей в деревне...
Действительно, установилась полная тишина. По-прежнему распростертая на земле, женщина машинально отбросила длинную прядь волос, упавшую ей на лицо. Ее полные страха черные глаза тщетно искали сочувствия во всех взглядах, устремленных на нее, на полуприкрытое разорванной рубашкой тело с синяками и ссадинами. Ее муж скрестил руки на груди и грозно поглядывал на всех, словно предупреждая, чтобы никто не согласился взять ту, что он отвергает. А за ним несколько старух окружили свекровь, которая, подобно гению мести, уже готовила мешок...
– Может быть, найдется кто-нибудь, – прошептала охваченная ужасом Марианна, – очень молодой... или очень старый, чтобы такая женщина стала для него неожиданной находкой?
Но ни старики, ни молодые, еще недостойные носить оружие, не изъявляли желания иметь неприятности из-за чуждой им женщины. И осуждение ее читалось во всех взглядах. Поп, стоявший сияющим истуканом у входа в церковь, похоже, понял это. Он поднял вверх распятие, несколько раз перекрестил им собравшихся и начал молитву. Муж цыганки криво ухмыльнулся и отвернулся, тогда как женщины приблизились с отвратительной готовностью приступить к делу. Пройдет две-три минуты, и осужденная, стонавшая теперь, как раненая волчица, будет связана, засунута в мешок и брошена в эту такую красивую реку, которая невольно станет орудием казни...
Тогда Гракх, не раздумывая больше, бросился вперед и с криком «Стой! Стой!» подбежал к старухам.
– Господи! – испуганно воскликнула Марианна. – Да они разорвут его на куски. Пойдите к нему на помощь!..
Напрасная просьба. Язон, Крэг и Жоливаль уже устремились туда, увлекая с собой кучера, который, ни жив ни мертв, комично дрыгал ногами, пытаясь вырваться из железной хватки американца.
Наступил опасный момент. Разъяренные тем, что их жертва ускользает от них, женщины уже накинулись на парижанина, готовые впиться в него ногтями, завывая, как гиены вокруг добычи, а мужчины также собрались вмешаться, когда поп, потрясая крестом, бросился на помощь юноше. Его жесты немедленно остановили всех. Женщины с сожалением отпустили Гракха, которого его товарищи обступили с видом, ясно дающим понять, что их не запугаешь. Хотя поп и выступил арбитром, начавшиеся объяснения оказались трудными. Раздавались крики, в ход пошли угрожающие жесты, особенно со стороны обманутого мужа, желавшего, видимо, присутствовать при смерти той, что изменила ему. Оставшись на месте, Марианна спрашивала себя, что следует предпринять. Если опасность станет очевидной, может быть, будет лучше пустить кибитку прямо на эту возбужденную толпу и, воспользовавшись неожиданностью и тяжестью повозки, вырвать мужчин из ее угрожающих рук... Ведь никто из них не подумал захватить оружие!
Взобравшись на козлы, она уже взяла вожжи и приготовилась тронуть с места боевую колесницу, когда все внезапно успокоилось. Женщины, старики и дети отхлынули к домам, а мужчины вернулись к своим лошадям. В центре площади остались только женщина, которую поднял с земли Гракх, его защитники и поп. Он снова поднял крест, указывая на спускавшуюся к реке дорогу... Тогда Гракх, взяв женщину за руку, в сопровождении друзей и перепуганного кучера направился к стоявшей у станции кибитке.
41 
