Что-то страшное грядёт : Брэдбери Рэй : Страница

— Отойдите! — Паук схватил выключатель. — Этот человек пребывает в трансе! Готовя наш новый номер, я загипнотизировал его! Вы можете навредить ему, если вдруг пробудите от гипноза!

Врачи закрыли рот. Полицейские замерли на месте.

— Сто тысяч вольт! Тем не менее он оживет и будет здоров душой и телом!

— Нет!

Один из полицейских остановил Вилла.

Человек с картинками и все возбужденно простертые на его коже люди и звери стиснули и дернули выключатель.

Огни в шатре погасли.

По телу врачей, полицейских, мальчиков побежали мурашки.

А во внезапных полуночных потемках электрический стул обратился в очаг, на котором старик сверкал будто рождественская елка.

Полицейские отпрянули, врачи наклонились вперед, и так же наклонились уродцы, чьи глаза горели голубым огнем.

Человек с картинками, рука — на выключателе, смотрел на старого-престарого старика.

Старик был несомненно мертв, мертвее некуда, но заключен в живую оболочку электричества. Оно роилось на холодных раковинах ушей, мерцало в глубоких, точно заброшенный каменный колодец, ноздрях. Оплетало голубыми угрями его пальцы, подобные ножкам богомола, и тонкие, как у кузнечика, колени.

Губы Человека с картинками раздвинулись, возможно, он кричал, но никто не слышал его сквозь оглушительный гул, треск, разряды и шипение электричества, которое пронзило и скользило, со всех сторон обвило человека и сковавший его стул. «Оживай!» — звучало в гуле и шипении. «Оживай!» — кричали бушующие вспышки и цвета. «Оживай!» — кричал рот мистера Мрака, и никто, кроме читающего по губам Джима, не слышал его громоподобный голос, и Вилл тоже кричал: «Оживай!» — страстно желая, чтобы старик ожил, зашевелился, задергался, зазвучал, пропитался жизненными соками, увлажнил рот слюной, дал волю духу, расплавил восковую душу…

— Он мертв! — Но и Вилла никто не слышал, как ни силился он перекричать рокот разрядов.

«Оживай!» Губы мистера Мрака смаковали это слово. «Оживай. Оживай». Рывком он двинул переключатель в крайнее положение. «Жить, жить!» Где-то динамо-машины протестующе взвизгнули, взвыли, взревели, выжимая из себя чудовищную энергию. Разряды приобрели бутылочно-зеленый цвет. «Мертвый, мертвый», — твердил про себя Вилл. «Оживай, оживай!» — кричали машины, кричали вспышки огня, кричали рты полчищ лиловато-синих тварей на разрисованной плоти.

Вот волосы старика вздыбились жестким облачком. Стекающие с ногтей искры рассыпались шипящими брызгами на сосновых досках. Зеленые жилки сновали челноком в мертвых веках.

Человек с картинками яростно нагнулся над старым-престарым, мертвым-премертвым созданием, звериные стаи его тонули в поту, а правая рука повелительно молотила воздух: «Жить, жить».

И старик ожил.

Вилл охрип от собственного крика.

Но никто не слышал его.

Потому что в эту минуту, словно разбуженное громовым раскатом, словно электрическое зарево стало новой зарей, одно мертвое веко медленно поднялось.

Уродцы смотрели в изумлении.

Где-то в гуще грозы Джим тоже кричал, потому что Вилл, сжимая его локоть, чувствовал, как крик рвется наружу через его кости, а тут еще губы старика раздвинулись и между ними и сшитыми вместе зубами с шипением забегали жуткие зигзаги.

Человек с картинками умерил гудение тока. После чего повернулся, упал на колени и простер вперед одну руку.

Там наверху, на помосте, под рубашкой старика что-то чуть-чуть колыхнулось, словно осенний лист.

Уродцы выдохнули.

Древний старик вздохнул.

«Ну да, — подумал Вилл, — они дышат за него, помогают ему, заставляют жить».

Вдох, выдох, вдох, выдох — точно разыгрывалась какая-то сцена. Что тут скажешь… или сделаешь?

— …легкие — так… так… так… — шептал кто-то.

Ведьма Пылюга в ее стеклянной будке сзади?

Предыдущая страница Следующая страница

E-mail:
Пароль: