80 
— Вот ты сам и иди пешком ради науки. А мы поплывем на "Громе" параллельным курсом. И всем будет хорошо. Ну-ка, живенько, тащи его сюда!
В целом идея Орвуда была не лишена смысла. Корабль давал многие преимущества, как то: безопасный ночлег, возрастающая скорость передвижения, дополнительное место для транспортировки образцов. И все-таки Хельги сомневался.
— А вдруг вы его без меня на мель посадите?
— Не посадим! Рагнар — мореход получше тебя! В крайнем случае ты можешь отправить "Гром" обратно в Оттон, при этом он автоматически слезет с мели. Так что не тяни время, тащи драккар!
Четвертый день после ухода из города, первый день плавания.
Да, вот так повернулась наша судьба, что не иду я пешком вдоль берега и не собираю моллюски, а сижу на корме и урывками пишу сии печальные строки. Мы держим курс на восток, назад в Староземье. Потому что на борту "Грома" нас, помимо запасов провизии и прочих полезных вещей, поджидал пакет с красивыми печатями. Это было послание от Рагнарова отца. И вот что оно гласило (цитирую дословно — все-таки исторический документ):
"Приветствую тебя, любезный сын мой Рагнар! Привет и вам, верные други сына моего Рагнара! Уповаю, что обретаетесь вы в добром здравии и никто из вас не покинул мир сей.
Известно тебе, сыне, что не большой я охотник письмена писать, да поневоле пришлось. Прошу, да не как король, но как отец: возвращайся, сын мой Рагнар, домой, не замешкав. И сотоварищей своих о том проси. Ибо вновь грядут темные дни, и сердце наше чует беду, не столь королевству нашему, сколь всему Староземью грозящую. Однако что за беда — не спрашивай, не ведаем. Вести доходят худо, слухи смутные, аки болотная водица. Из десяти лазутчиков возвращается один, да ничего путного сказать не может. У наших-то границ покуда мирно. Но что на севере, что на юге деется — от нас сокрыто. Торговля стала — убытки терпим немалые. По ночам видны далекие зарева. На мачтах синие огни горят все чаще. Мудрецы пророчат недоброе.
Возвращайся, сын мой, с друзьями своими, ибо у вас одних есть опыт в делах подобного рода. Вам одним ведомо, как миры спасают!
Замыслов Высших Сил смертным знать не дано, да только ежели не сама Судьба, так я, король Робер Оттонский, готов призвать вас на службу и за ценой не постою!
Вот тут меня супруга в бок торкает, говорит, плату сулить — только обижать, они и задаром не откажутся. Да я и сам знаю. Но вот о чем подумал: вдруг у Судьбы порядок таков, что вас надобно непременно нанять? Потому не станем рисковать и последуем традиции. Жду вас в Оттоне, дайте вам боги застать его прежним. Торопитесь! И главное — остерегайтесь людей в белых рясах! Чую, от них все зло! Засим до встречи.
Писано рукою дворцового канцеляра Жиана по указу и с уст короля Робера Оттонского 19 августа сего года".
Такое вот послание! Дожидалось нас, наверное, около месяца… Кошмар!
Я хотел сразу же отправляться в Оттон, разузнать, что там творится. Но вот странность — нить оборвалась! Натянулась и лопнула! Ощущение было, будто волос выдернули, даже немного больно. Никогда прежде такого не случалось! Пошарил в астрале наугад, — пользы никакой. И остался нам один путь домой — путь простых смертных. Два месяца морем. Орвуд и Энка опять ругают меня за демоническую несостоятельность — а в чем я виноват? Таким уж уродился.
Погода нам не благоприятствует — стоит почти полный штиль. Движемся раз в пять медленнее, чем хотелось бы (к вопросу о двух месяцах). Идем на веслах, но "Гром" для десятерых гребцов слишком тяжел. Если ветер до завтра не усилится — буду вызывать сам! Очень не хотелось бы…
Жаль, что путешествие наше по новой земле оборвалось так внезапно. Осталось неприятное чувство незавершенности, разочарования, даром потраченного времени… Надеюсь, позже мы еще сможем сюда вернуться… Еще одна проблема — как нам забрать Отшельника, где его искать? Тем более что времени на поиски нет?! Остается уповать на его счастливую судьбу и везение. Хотя если учесть, как ему "везло" в жизни прежде, я бы не обольщался.
Все, больше писать не могу. Энка вопит, чтобы я сменил ее на веслах.
Второй день плавания.
Погода без изменений. Я разложил камни, некрупные. Все равно тошно. Дней на пять-шесть меня хватит, а дальше — сомневаюсь. Аолен очень тревожится. Ходит вокруг меня и страдает. Уж и не знаю, кому из нас хуже.
А сам я лежу и думаю о людях. Представляется мне, что из всех существующих ныне народов будущее именно за ними. И дело не только в их высокой плодовитости — по этому показателю их опережают кобольды, шай-таны, орки, кое-кто еще. Но людям как никому присуща удивительная для млекопитающих внутривидовая изменчивость. Они различаются и ростом, и сложением, и типом лица, и цветом кожных покровов, и характером оволосения… Если, к примеру, перед несведущим наблюдателем поставить рядом фьординга и ванеда — разве тот догадается, что оба существа принадлежат одному биологическому виду? Рост среднего ванеда едва доходит среднему фьордингу до груди. Дисы и даже эльфы больше похожи на фьордингов, чем южане ванеды… У аттаханских кочевников лица плоские, а глаза сужены. У людей ица — волосы черные и прямые, носы горбом. Небесные охотники — почти альбиносы, с удивительно слабо развитыми мышцами… Но все они — люди. А случалось мне видеть представителей этой расы и с кожей черной как смоль! Только по астральной проекции и понял, кто такие! Поистине, люди — великий народ! Изменчивее их только собаки (кажется, я снова повторяюсь).
80 
