Особенно,... 
3 
– И войдет у меня назад как миленький, – бросила Ева, рванув из лифта к машине. – Сообщи майору Уитни, пусть вставит тюремному начальству как следует. Заложницу он убивать не собирается, – бормотала она, выруливая со стоянки. – Стал бы Макквин сбегать, чтобы пощекотать ножом чью-то подружку! Он умный. Дисциплинированный. У него явно есть план. Ему нужно что-то конкретное. Своих жертв он не убивает – по крайней мере, если они держатся и не выводят его из себя. Он их коллекционирует. Джули эта ему не интересна. Она для него слишком взрослая.
Пибоди закончила набирать сообщение Уитни и обернулась к Еве:
– Она приманка. Приманка для тебя.
– Да, но все это нелогично. Так он просто сам даст засадить себя в тюрьму, как в прошлый раз.
Нелогично, повторила про себя Ева, но все же приказала Пибоди вызвать подкрепление и включила встроенный в подаренные мужем часы коммуникатор.
– Кармайкл, вы с Санчесом берете черный ход. Подкрепление на подходе. Бакстер, Трухарт, вы со мной и Пибоди. Надеть бронежилеты.
Ева покачала головой, на лету протиснувшись в просвет между двумя такси.
– Не станет он нас там ждать. Не может быть, чтобы он сам загнал себя в угол. Он знает, что я приду – и приду не одна.
– Может, он хочет, чтобы ты так решила, и это все же ловушка?
– Ну вот мы и выясним…
Ева окинула взглядом здание. Выцветший розоватый кирпич, фигурные решетки на окнах – одно из переживших Городские войны просторных строений, переоборудованных под многоквартирный дом. Он явно знал лучшие времена – лет сто тому назад, – но покуда еще стоял.
Двери выходили прямо на тротуар, никаких тебе систем безопасности. Недорогой район для работяг. Большинство их возвращаются домой только по вечерам, а дальше телик с бутылкой пива – в чужие дела никто и носа не сунет.
Потому-то Айзек Макквин беспрепятственно занимался своими делишками почти три полных года. И навсегда исковеркал жизни двадцати шести девочек. Всем им тогда было от двенадцати до пятнадцати.
– Защитные экраны задействованы, – заметила Ева. – Если Макквин все еще там, он знает, что мы прибыли. В тюрьме он наверняка наладил новые связи. Лицедей чертов. Умеет разыграть из себя обаяшку. Хитрый лис. Что касается ножа, он мог найти себе что-нибудь и подальнобойнее… Двигаемся быстро, из прикрытия не выходим.
Она снова связалась с группой и дала команду на выдвижение.
Сама пошла первой. Поднимаясь по лестнице с оружием на изготовку, Ева отключила воспоминания. Во рту у нее пересохло, мысли сошлись в одной точке.
– Давай просканирую дверь, – прошептала Пибоди. – Он мог ее заминировать.
– Прямо за дверью гостиная, за ней кухня, справа от нее – столовая. Две спальни, одна направо, другая налево. Ванная примыкает к той, что справа, и еще одна поменьше – за кухней. Большая квартирка. Почти пятьсот квадратных футов [1].
– Дверь чистая, – сообщила Пибоди.
– Бакстер, идешь последним. Трухарт, Пибоди, налево, я направо, – скомандовала Ева и кивнула держащему наготове таран Трухарту. Пальцами выбросила обратный отсчет: три, два, один!
Замки треснули, дверь слетела с петель. Ева, вся во власти мгновения, ворвалась в квартиру и, не вставая с колена, взяла под прицел сектор справа от входа. За спиной у нее дружно бухали ботинками влетающие следом члены команды.
Плечом толкнув дверь в спальню и не опуская оружия, Ева быстро осмотрела комнату. Мысленно отметила женщину на кровати, но продолжила осматривать помещение – слева, справа, в стенном шкафу, ванную. Из других комнат один за другим раздавались выкрики: «Чисто!»
– Сюда! – крикнула Ева и только теперь подбежала к кровати. – Все в порядке. Вы в безопасности. Мы из полиции.
Она вынула из разбитого рта женщины кляп. Из ее опухших губ вырывался лишь нечленораздельный шепот и стоны.
Макквин раздел ее – в этом он не изменил своей привычке. Ева не успела и слова сказать, а Трухарт уже схватил с полу покрывало и накрыл им дрожащую пленницу. Его юное лицо излучало сочувствие.
– Все будет в порядке, – проговорил он. – Вы теперь в безопасности.
– Больно. Он сделал мне больно…
Подошедшая Пибоди сняла с крючка на стене скрученную жгутом простыню, которой Макквин связал женщине руки.
– Больше он вам уже не сделает больно! – Ева села на кровать, прижав к себе разрыдавшуюся Джули.
3 
