Последние отзывы

  114  

Командующий фронтами снова и снова перебирал в уме свои слова, стараясь понять, не позволил ли себе излишней откровенности? Определённо, нет! Уклончивыми, чисто формальными были все его ответы, никаких выводов на их основании сделать невозможно. Да и не горазд Кузар на выводы, его стезя – расстрелы да пытки… Значит, надо их делать самому, из сказанного Кузаром… Ох, нелёгкая задача! Интересно, почему Репр не пришёл сам, всё-таки он способен яснее выражать свои мысли…

* * *

Эйфория к полудню пошла, но ощущение небывалой бодрости духа и тела осталась.

Шли вторые сутки на корабле пришельцев. Наверное, им стоило торопиться в обратный путь, но Гвейран был непреклонен: три дня отдыха. Не вымрет за этот срок человечество. Агарда Тапри эта его позиция обрадовала чрезвычайно, цергард Эйнер, гнетомый чувством долга, попытался возразить, но был слишком неубедителен и скоро сдался.

Предоставив своему адъютанту возможность беспечно резвиться в воде и воздухе, он занялся пристальным изучением корабля. У хозяина не осталось причин для досады: ни одно из достижений его цивилизации гость не обошёл своим вниманием. На цветочки в оранжерее он больше не смотрел, теперь его занимали системы управления и навигации, топливные реакторы, силовые экраны, структурные синтезаторы и прочие технические премудрости, в коих и сам Вацлав разбирался не слишком уверенно.

– Ты угнать наш корабль, что ли, решил? – в шутку спросил он, когда цергард попросил объяснить, а лучше показать, как действует ручное управление.

– Как знать, как знать, – промурлыкал в ответ Верховный. – Никогда не угадаешь, что может пригодиться в будущем. Знания лишними не бывают.

И Гвейран показал.

Затем они занялись структурным синтезом. Изготовили множество полезных вещей. Три комплекта одежды – два чёрных форменных, для церангаров, и один серый цивильный – для землянина (агард Тапри потом долго, с беспокойством допытывался: настоящаяэто шерсть, или синтетика, и Гвейран не знал, что ему ответить, потому что вопрос был философским). По автомату с полной обоймой и офицерскому «симуру» на каждого (на всякий случай, приятно иметь под рукой). Полевую рацию (просто интересно было, получиться такая сложная штука, или нет). Мазь от пиявок (мечта любого диверсанта, ценится на вес золота!). Деревянного ослика (опять же, из познавательного интереса – если прежде синтез осуществлялся по данным, заложенным в памяти прибора, то игрушку цергард делал по памяти собственной, и сначала выходило чёрт знает что, пока не научился сосредотачиваться; но от оригинала изделие его всё равно отличалось, и не факт, что состояло именно из дерева. Баночку губной помады (Тапри, смущаясь, заказал для Вегды; машина выдала нечто истошно-малиновое, пришелец с цергардом только плечами пожали при виде такой «красоты», но агард почему-то был уверен, что «ей понравится»).

Потом снова купались, летали – поначалу смешно ковыляя в воздухе, и удивляясь, как это ловко получается у Гвейрана. «Годы тренировки!» – усмехался тот ответ. Однако, долгих лет церангарам не понадобилось, после пятого захода движения их стали более ли менее координированными. Он вообще быстро обучались, это было у них в крови – тот, кто не умел приспосабливаться к обстоятельствам, на Церанге, как правило, даже до совершеннолетия не доживал.

… Так и день прошёл. Ещё один счастливый день. Предпоследний. Ночью, лёжа в обволакивающе-мягкой постели, агард беззвучно плакал о том, как быстро летит время, и холодные слёзы затекали ему в уши.

Назавтра пришелец Гвейран показывал им чудесные объёмные картины из жизни своего мира. Действие происходило в просторном, абсолютно пустом помещении с матово-белыми стенами, полом и потолком. Сначала оно показалось Тапри неуютным, даже немного пугающим, но Гвейран отдал команду на чужом языке – и комната пропала. Вместо неё появились деревья, много, много больших деревьев росло рядом – это называлось «лес».

Давно, Тапри тогда ещё учился в школе, к ним в город приезжала «передвижная политехническая выставка». Курсантов повели на экскурсию – знакомить «со славными достижениями отечественной науки». Там, среди прочих технических чудес, он увидел голограмму. Внутри чёрного, лишённого передней стенки ящика, летала серебристая пирамидка. Она казалась объёмной и осязаемой, но стоило протянуть к ней руку, и становилось ясно, что никакой пирамидки не существует вовсе, это всего лишь иллюзия, призрак.

  114