51 
Отвернувшись, он сказал:
– Я могу посидеть на стуле, если вы хотите лечь спать.
– О, в этом нет нужды, мы можем провести время вместе!
С этими словами она решительно уселась к нему на колени, задрав кружевную ночную рубашку так, чтобы он видел, что под ней ничего нет.
Ионатан резко отпрянул от нее, чуть не опрокинув стул. Его одурманивал запах ее духов, а еще больше – ее близость. Крепко прижавшись к нему всем телом, она обхватила его руками.
Ему очень хотелось рывком сбросить ее с себя, но тогда она упала бы на пол, а он был джентльменом.
– Фрекен Ульрика… я думаю… что я хочу… лечь в постель…
– Потом, потом, – проворковала она, касаясь своими волосами его щеки. – Нам ведь хорошо так сидеть, не правда ли? Хочешь шнапса?
– Господи, неужели это бордель? – испуганно произнес он.
– Бордель? – сердито повторила она, на миг забыв о своем искусстве обольщения. – Ты называешь борделем передовой научный проект Фюрера? Значит, по-твоему, я шлюха? Нет, это уж слишком! Я – одна из специально отобранных, одна из наиболее ценных… Ах, милый, давай забудем твои слова! Ты не подумал!
И она принялась ласкать своими белыми пальцами его шею и подбородок. Ионатан не знал, как себя вести в подобной ситуации.
– Вы сказали, научный проект? Если бы хоть кто-нибудь объяснил мне, почему я нахожусь здесь! – в отчаянии воскликнул он, пытаясь освободиться из ее рук, теребящих волосы у него на груди.
– Ты хочешь знать, почему? Потому что в мире должна появиться чистая, нордическая раса господ. И мы станем родоначальниками этой расы!
Она прижалась бедрами к его паху. Ионатану удалось, наконец, схватить ее за руки, высвободиться и встать.
– Вы, что, сумасшедшие? – воскликнул он по-норвежски. – Додуматься до такого!
– Не вздумай вести себя глупо, – прошептала она. – За нами наблюдают. Разве мысль об этом тебя не вдохновляет?
Он снова перешел на немецкий.
– Та, вчерашняя девушка… – нетерпеливо произнес он. – Куда она подевалась?
– Она ни на что не способна, – равнодушно ответила Ульрика. – Никто ее не хочет. Мне же никто еще не отказывал, так что и ты не подводи меня!
Ионатан посмотрел ей в глаза, они были жесткими и холодными. Она знала, что за ними наблюдают, и не хотела сдаваться.
Он понял, что протестовать бесполезно. Он никогда не видел прежде таких воинственных женщин. К тому же он был заперт на ключ.
– Подожди, – как можно более спокойно сказал он. Теперь ему важно было выиграть время… Протянуть так всю ночь. Ведь не могла же она его изнасиловать!
Но, снова взглянув на нее, он засомневался в этом.
– Я не говорю, что отказываю вам… – осторожно начал он, но она тут же оборвала его.
– Значит, я не произвела на тебя… впечатления? – мягко сказала она, снова протягивая к нему руки. Он хотел увернуться, но не успел. И она схватила его за ширинку.
– Ха-ха! – бесстыдно засмеялась она. – Вот я и произвела на тебя впечатление!
– Это просто условный рефлекс, – холодно произнес он. – Это ничего не значит.
Отгородившись от нее спинкой стула, он примирительно сказал:
– Но, прежде чем заниматься всем этим, мне хотелось бы побольше узнать. Я хочу получить исчерпывающие разъяснения. Я слышал выражение «Лебенсборн». Что это такое?
Прочистив горло, как семиклассница перед чтением стихотворения, она сказала:
– На тебя кто-то повлиял. Признайся, что ты находишься под чьим-то влиянием. Тронув его за руку, она сказала:
– Успокойся, за нами наблюдают! Ведь я же не предлагаю тебе ничего ужасного.
– В самом деле, – язвительно ответил он, напрочь отметая все понятия о рыцарстве. – И что же будет с теми детьми, которые появятся на свет? В результате этого детопроизводства? Вы что думаете, что я собираюсь наплодить детей, которых не смогу сам воспитывать? Ведь не могу же я жениться сразу на всех этих женщинах! Да и не хочу. В нашей семье родители сами воспитывают своих детей, все остальное считается позором.
– Дети, появившиеся на свет в результате совокупления специально подобранных партнеров, – холодно и деловито произнесла она – получат, естественно, самый лучший уход, так что тебе не придется беспокоиться на этот счет. Это дети Фюрера, из них будет воспитываться элита в духе национал-социализма.
51 
