160 
– Удачно, что у твоего отца осталась одна столица, – говорила нагруженная добром Энка. – Пока стража очухается, мы успеем уйти далеко, и, будем надеяться, они побоятся нас преследовать.
Так оно и вышло.
Поздней ночью, шатаясь от усталости, выбрели они на печально знакомую дорогу на Эскерольд.
– Все! – повалилась в сугроб Энка. – Спать! Спать! Я буду спать!
– Замерзнем, – неохотно предупредил Хельги.
– Плевать! Лучше погибнуть от мороза, чем от недосыпа! Приятнее.
– А если на нас, сонных, нападут?
– А если на нас, сонных, нападут, значит, у этих демоновых Сил Судьбы совсем нет чувства меры и я с ними иметь дела больше не желаю. Пусть ищут себе других избавителей!
То ли подействовали угрозы сильфиды, то ли Силы Судьбы изначально не планировали новых козней, но переночевали они благополучно. И не замерзли, и не напал никто. И на другую ночь, и на третью… И погода улучшилась – установился легкий морозец, буквально на грани оттепели, временами выпадал неглубокий серенький снежок – услужливо заметал следы, но ходьбе не мешал. Засады и ловушки больше не встречались. Еды было вдоволь – караульные солдаты получали по нынешним временам прямотаки роскошные пайки: солонина, сухари, козий сыр, вяленая рыба, крупа, даже мед в маленьких горшочках.
Хельги не уследил, и оголодавший Эдуард в первый день наелся так, что долго маялся желудком. Аолен не мог ему помочь: нельзя устранить последствия, не устранив причину.
А причина бурлила и бродила у принца в животе. Тогда за дело взялась Энка. Растопила снег и насильно влила в страдальца чуть не весь котелок. Процедура подействовала, принцу быстро полегчало.
– Если кто долго голодал, потом не должен кидаться на еду как тролль. Надо есть понемножку, чтобы внутренности привыкли, – запоздало объясняла Меридит.
– Раньше надо было предупреждать, – вяло огрызался принц. – Теперь я и сам понял, да поздно.
В результате виноватым опять остался нерадивый наставник.
Но если исключить данный эпизод, до предместий Эскерольда путники добрались более чем благополучно.
Много лет назад, в раннем детстве, случилось Хельги побывать в Эскерольде. Ярл Гальфдан повез на ярмарку покрывала из Аполидия и взял с собой подменного отпрыска. Не для удовольствия последнего, разумеется. Просто он подумал, а не удастся ли пристроить проклятого подменыша в ученики к какомунибудь ремесленнику? Обычаи допускали подобное, ведь, как ни крути, по крови подменыш не фьординг.
Увы, никто не прельстился на маленькое злобное создание, как ярл ни уговаривал, какие деньги ни сулил.
– Спать стану, а оно мне глоткуто хряп – и перегрызет, – пояснил свой отказ огромный, как тролль, кузнецоружейник.
Хельги за спиной ярла выразительно оскалился… В свои шесть лет он твердо знал, что фьордингу заниматься сухопутным ремеслом не подобает.
Так и вернулся ярл с подменышем в РунФьорд, и с тех пор Хельги часто вспоминал Эскерольд как сказку, как чудесный сон. После РунФьорда и скромных прибрежных городов Эскерольд казался небывало огромным и фантастически великолепным. Красные черепичные и черные сланцевые крыши возносились выше пологих макушек Безрудных гор, домам было тесно за городской стеной. Стиснутые с боков соседями, они глядели на узкие, в два шага, улочки узкими цветными фасадами.
Людям тоже было тесно, даже на площадях они толпились и больно толкались локтями, и никто никого за это не убивал, будто так и надо! А ведь были еще повозки, тележки, запряженные крошечными лошадками пони, конные экипажи, кареты. А еще вонючие сточные канавы, торговые лавки с южными диковинами, пекарни с горячими булочками, блошиный цирк, крысиные бега, шустрый, веселый вор, который срезал у ярла кошелек (Хельги и не подумал ему помешать, вообразив, что здесь так принято), бородатый менестрель, распевавший баллады, и черный трубочист в смешной шляпе и с лесенкой на спине. Там фонари висели на столбах, освещали улицы, а птицы не боялись людей (и спригганов) – клевали прямо из рук. Собаки тоже не скалились злобно, не гавкали, а виляли хвостами и попрошайничали…
Много, много городов повидал Хельги с тех пор – и диковинных, и огромных, – но никогда больше не испытывал он такого детского потрясения и восторга.
А в Эскерольд попасть ему с тех пор было не суждено. Буквально через год к власти в городе пришла секта кальдорианцев – и никакая иная магия в город больше не допускалась. Наверное, эти сектанты умели смотреть через Астрал – носителей магии они выявляли безошибочно. Интересно, как дела обстоят сейчас?
160 
