38 
С трудом он ответил:
— Это был Тенгель Злой, я слышал его скрипучий голос. Что-то привело его в ярость.
Эллен в страхе огляделась по сторонам.
— Но ведь его нет здесь?
— Нет, это была только его мыслительная сила.
— Ничего себе «только»! Нет, здесь что-то не так! Если бы с нами был Натаниель, он разобрался бы, в чем дело. Он или Марко. Но я бы не хотела, чтобы они попали сюда!
Тамлин перепробовал все заклинания и проклятия, которым он научился в Черных Чертогах, но ничего не помогало. Фекор был намертво втиснут в скалу.
— Мы не покинем тебя, — успокаивала его Эллен, хотя в голосе ее звучала безнадежность. — Можешь положиться на нас!
Но тут что-то произошло.
На них налетел ураганный ветер. Эллен закричала и крепко уцепилась за руки Фекора. Тамлин крикнул ей, чтобы она продолжала держаться, и оба с удвоенной силой пытались высвободить бедного демона бури.
— Что это такое? — кричала Эллен, несмотря на вой урагана. Ее волосы развевались, одежда рвалась.
— Это его новые дьявольские выдумки, — ответил Тамлин. — Значит, он все-таки здесь. Во всяком случае, его духовная сила. Поменяй руки, Эллен, так будет легче…
Она тут же переменила руки. Когда Тамлин сам попытался это сделать, чтобы помочь ей, порыв штормового ветра отнес его в сторону от них.
— Тамлин! — в отчаянии воскликнула она.
Но он был уже далеко, он уже скрылся из виду, уносимый какой-то яростной силой.
— Что же нам делать? — в панике спросила она у Фекора, который был так же напуган, как и она.
И в следующую секунду она тоже была подхвачена бешеным порывом ветра. Она кричала и кричала, уносимая, словно листок, в темное, пустое пространство, удаляясь все больше и больше от несчастного демона бури.
7
Собравшиеся на скале ждали так долго, как только могли.
Они знали, что тот, кто не придет теперь, не придет никогда.
Трое бесследно исчезли.
Марко осторожно сказал:
— Нам пора, Натаниель.
Натаниель повернул к нему свое окаменевшее лицо. Голос его был совершенно мертвым, когда он сказал:
— Я знаю. Тенгель Злой не должен придти туда первым. Это важно! В этом состоит моя задача.
— Натаниель, — с чувством произнес Марко. — Ты думаешь, я ничего не понимаю? Я могу остаться здесь и…
Кто-то воскликнул:
— Смотрите! Там кто-то есть!
Все оживились, стали вглядываться в темноту, стали освобождать место на скале для того, кто с шумом рассекал воздух.
С кошачьей мягкостью Тамлин опустился на камни.
Натаниель пытался сохранить спокойный вид. Все просто с ума сходили от радости, и сам Натаниель с большим облегчением воспринял появление Тамлина: все-таки это давало хоть какую-то, пусть даже слабую, надежду, ведь он все же появился, хотя и намного позже остальных…
Эта слабая надежда всплеснулась почти до небес, когда статный, отливающий зеленью демон, обратился прямо к Натаниелю:
— Эллен здесь, — сказал Тамлин. — Она и один демон бури. Им нужна помощь.
Натаниель от волнения не мог даже как следует говорить.
— Эллен? Она ж-ж-жива… Мы должны спасти ее… их… скорее… Скорее!
Его трясло, словно от удара электрическим током, руки дрожали, язык заплетался.
— Подожди, все это не так просто, — сказал Тамлин. — Демон бури прикован к скале магическими цепями, и я знаю, где он находится! Но я не знаю, как нам освободить его. Эллен осталась с ним, а меня унес порыв штормового ветра. Каким образом вы все тут собрались? Как это могло получиться?
— Тише, — сказала Эстрид. — Я слышу женский голос. Это должно быть Эллен.
И они увидели ее далеко в стороне. Габриэл, интересующийся астрономией, вспомнил пример со звездой Арктурус, которая с безумной скоростью — сто тридцать пять километров в секунду — приближается к земле, хотя за две тысячи лет местоположение ее на небосводе не изменилось.
Примерно то же самое было теперь с Эллен. Она двигалась к ним с очень большой скоростью, но прошло немало времени, прежде чем очертания ее тела стали явными.
Натаниель бросился ей навстречу, словно голубая молния, схватив ее на лету. Сияя от радости, со слезами на глазах, он помог ей забраться «на борт».
И они бессильно опустились друг перед другом на колени. Что они говорили друг другу или пытались сказать, было непонятно для остальных, фразы распадались, обрывались на полуслове.
38 
