68 
Никто больше не гонял меня за горизонтальным отвесом или за береговым кур… курвиметром, или же за гайками с левой резьбой. Мое молчание все принимали теперь за задумчивость. Мне любезно кивали из окон машин и вежливо говорили: «Хелло, Питер!» Никто больше не потешался надо мной, наоборот, мною вроде бы по-настоящему восхищались, а сегодня утром кто-то даже поинтересовался, что я собираюсь расследовать дальше.
Я счастлив, по-настоящему счастлив — как никогда прежде. И очень доволен, что мистер Симмонс умер, дав мне тем самым возможность схватить Мак-Хага. Так-то вот. Просто слов нет, как эти двое мне уже надоели.
Если вы поклянетесь, побожитесь всем святым, сплюнув при том через левое плечо, что никогда и никому не расскажете, я открою вам один ма-аленький секрет.
Мистера Симмонса убил я сам.
Теперь-то вы понимаете, сэр, почему я это сделал.
Как сказал я в самом начале — я вам не олух царя небесного.
Девушка в Сундуке
The Trunk Lady 1944 год
Переводчик: В. Старожилец
Джонни Менло со злостью пнул чердачную лесенку и с размаху шлепнулся на ступеньку. Его учительница, его собственная домашняя учительница все-таки не пришла. И во всем доме с ним никто, никто не станет заниматься.
Вечеринка внизу была в полном разгаре. Доносившиеся звуки казались насмешкой — смех, звяканье шейкеров, музыка. Джонни думал, что спрятался от них сюда, в одиночество. Его учительница должна была прийти сегодня — и не пришла.
А мама с папой так заняты распитием коктейлей, что обращали на Джонни не больше внимания, чем на собственную тень.
Джонни отступил еще, в сумрачное убежище заброшенного чердака. Но даже здесь послеполуденную духоту и залежалую пыль ворошили залетные звуки.
Джонни огляделся. По темным углам таились в паутинных саванах старые сундуки. Сквозь маленькое-замызганное окошечко пробивался солнечный луч — как бы для удобства любопытных мальчишечьих глаз.
Вот, например, сундук в северном углу. Всегда был закрыт, заперт, и ключ куда-то спрятали. А сейчас защелки-то опущены, а вот медный язычок замка откинут, открыт.
Джонни подошел к сундуку, выковырял защелки из пазов и приподнял тяжелую крышку. На чердаке разом похолодало.
Внутри лежала она. Свернувшись клубочком. Такая молодая, красивая.
Тонкое лицо — как меловая черта на аспидной доске волос. Джонни тихонько вздохнул, не отпуская крышки. Духи все еще не улетучились. Она выглядела такой же одинокой и заброшенной, каким чувствовал себя Джонни. Он ее прекрасно понимал. На чердаках всегда копятся забытые, никому не нужные вещи.
Очевидно, она задохнулась. Кто-то скрыл ее красоту под тяжелой, непроницаемой крышкой. Белые пальцы, как экзотический цветок, покойно лежали на прозрачно-розовом платье.
Секундой позже Джонни заметил на полу смятый клочок бумаги — кусочек записки, сделанной ее почерком:
«…вам придется возместить мне то, чего я была лишена все эти годы. Это не будет сложно. Я могу стать учительницей Джонни. Это легко объяснит мое присутствие в доме. Элли».
Джонни посмотрел на ее мертвое лицо. Точно она заснула на вечеринке, а кто-то отнес ее сюда, на чердак, и прихлопнул сверху сундучной крышкой.
Сумерки смыкались вокруг Джонни, то стягивались вокруг горла, то отступали.
— Ты моя учительница? — тупо повторял он. — Моя собственная единственная учительница? А тебя… тебя убили? Зачем кому-то тебя убивать?
Эту мысль прогнала другая. Он, Джонни Менло, сын Менло из высшего света, нашел самый настоящий труп!
Точно! Глаза мальчика широко распахнулись. Уж теперь-то мама с папой его обязательно заметят! Куда там — даже бабушка перестанет играть целыми днями в шахматы с дядей Флинни, подавится бренди, глянет на Джонни сквозь толстые очки и воскликнет: «Господи, мальчик, так ты не зря весь дом ставил на голову!»
Точно. Точно! Джонни сморгнул. Сердечко его колотилось.
Кузен Уильям может даже упасть в обморок!
Он, Джонни Менло, нашел покойницу! Это его, не мамины, фотографии будут печатать в вечерних газетах.
Спрятав записку в кармане, Джонни в последний раз поглядел на длинные ресницы, и розовые губы, и черные косы Девушки в Сундуке и прикрыл за ней крышку.
Он завизжит. С верхней ступеньки лестницы. И будет визжать, пока небо не упадет на землю, а гости — на пол! Вот так!
Повизжал он неплохо.
По лестнице, через зал, визгом пробивая себе дорогу, в толпе, Джонни пробрался к маминому сверкающему вечернему платью и вцепился в него изо всех сил.
68 
