Последние отзывы

  59  

— Вспоминайте обо мне всякий раз, когда будете их надевать, — сказала она, целуя своих девушек. — Я желаю от всего сердца, чтобы мы когда-нибудь снова увиделись.

Если девушки надеялись, что будут путешествовать самостоятельно, то напрасно. Маркиз де Виллар, предоставив им один из своих экипажей, который должен был доставить их в Сен-Жан-де-Люз, где их ждала специально подготовленная почтовая карета, назначил им сопровождающего, оказав и подобающую честь, и не оставив без присмотра. Эта роль выпала на долю старейшего советника посольства некоего Исидора Сенфуэн дю Бульуа, который направлялся во Францию получать наследство. Это был небольшого роста седой человечек лет шестидесяти, с внушительным носом и большим лягушачьим ртом, не пожелавший скрыть его с помощью бороды или усов. Весь в черном с головы до пят и в белейшем плоеном воротнике по старинной моде, он производил впечатление человека крайне набожного: на левой руке у него висели буксовые ^[42]четки, которые он постоянно перебирал, а правой он время от времени выуживал из обширного кармана молитвенник и погружался в сосредоточенное чтение, в результате чего неизбежно засыпал. Если бы не молитвы, которые он бормотал вполголоса, можно было бы подумать, что он вдобавок и немой, потому что, поздоровавшись со своими попутчицами вежливым поклоном утром и попрощавшись вечером, он больше не обращался к ним ни с единым словом ни в карете, ни за ужином, когда они останавливались ночевать в придорожных гостиницах. Не интересовали его и виды, открывающиеся из окна кареты, зато с самого начала путешествия он занял место в ее глубине на диванчике, разделив неразлучных подруг. Занять переднюю скамеечку, как требовало бы приличие и вежливость, он не мог, по его словам, во-первых, из-за больной спины, во-вторых, он считал, что просто не в состоянии был доставить никому неудобства по причине своей худобы, а, в-третьих, молодежь должна была уступить ему это место из уважения к его седым волосам. Волос, надо сказать, на его голове было меньше, чем перьев на шляпе: когда он, отвешивая поклон, снимал ее, неизбежно обнажался его голый череп. Позиция на диванчике весьма украсила путешествие старичка: девушки поддерживали его с двух сторон, и в его распоряжении всегда было одно или другое удобное плечико, на котором он мог завершить свою молитву.

Не стоит и говорить, что девушкам такой спутник доставлял мало радостей. В довершение всего, стояла удушающая жара, неожиданная для мая месяца, и подъем по горной дороге в зной был очень мучительным. Девушки только и мечтали, что о вечерней остановке в гостинице, когда они смогут наконец избавиться от своих платьев, помыться и как следует выспаться, растянувшись на постелях, даже если в комнате так же жарко, а матрасы как будто набиты персиковыми косточками. На заре они садились в карету, вновь пылила дорога, и путешествие продолжалось...

Через несколько дней пути путешественники добрались до Бидассоа, пограничной реки в краю басков, и, как только они пересекли границу — о, чудо из чудес! — на них обрушился настоящий потоп. Солнца не было и в помине, со всех сторон теснились темные тучи. Сенфуэн дю Бульуа приказал вдруг остановить карету и, к несказанному изумлению своих попутчиц, проворно выскочил из кареты, сбросил шляпу, встал на колени, коротко помолился, а потом, глядя на небо и воздев к нему руки, исполнил что-то вроде овернского бурре ^[43]с такой живостью, какую никак нельзя было в нем и заподозрить. Так же бодро он вернулся в карету, и девушки постарались отстраниться от него, чтобы он их не замочил своей мокрой одеждой. Но месье Сенфуэн дю Бульуа великодушно уселся на переднюю скамейку, больше того, он даже им улыбнулся!

— Одиннадцать лет! — проговорил он с непередаваемым чувством. — Одиннадцать лет в этой проклятой стране я ждал зимы и вспоминал снег. Но нет! Светило солнце! Всегда светило солнце! А я терпеть не могу солнце. Я очень плохо переношу жару!

— Неужели? В это трудно поверить! Нам показалось, вы ее обожаете. Ведь вы решились на путешествие в такой тесноте! Мы тут как сельди в бочке! — не могла не съязвить Шарлотта.

— Я очень дорожу своей репутацией, мадемуазель де Фонтенак. Все меня знают как человека сурового, глубоко верующего, не боящегося новых испытаний, глубоко презирающего женщин. Только эти качества позволили мне выдержать наше путешествие по Испании.

  59