56 
Великолепно. У нее еще и чувство юмора имеется.
Кейрен ничего не ответил, забравшись на лавку, он натянул одеяло, которое помимо того, что пахло преомерзительно, еще и дырявым оказалось, а хуже того — тонким. Лежать было невозможно. Сидеть тоже. И Кейрен завернулся в одеяло, стараясь не думать о том, как и кем оно использовалось прежде, расхаживал по камере. Она была невелика. Пять на пять шагов. Три стены, одна решетка. Дверь, обмотанная цепью, и массивный замок.
Лежанка.
Дыра в полу весьма характерного вида.
— Невероятно, — Кейрен остановился у двери и поскреб цепь. Ржавчина ее покрывала, но слой ее был тонок, вряд ли следовало ожидать, что цепь рассыплется от прикосновения. Она и рывок выдержала. И удар иной его ипостаси, слишком слабой, чтобы причинить хоть сколь бы то значимый вред.
Вот у братьев, пожалуй, получилось бы… часа этак через два.
Он попробовал грызть прутья, скорее из интереса, нежели и вправду надеясь выбраться. На языке остался премерзкий вкус металла, который Кейрен, вернувшись в прежний облик — сохранять иной оказалось труднее обычного — смыл ромом.
— Невероятно, — повторил он, утыкаясь в прут головой.
Замок Кейрен попробовал расковырять, однако, не имея иного инструмента, нежели собственные пальцы, вынужден был признать поражение. Выбраться из камеры у него не выйдет.
— Проклятье!
В этом месте, чем бы оно ни было, голос его звучал сипло, жалко. И Кейрен, вернувшись на лежанку, забрался под одеяло. Хотелось верить, что за древностью лет клопы, без сомнения в нем некогда обитавшие, перемерли с голода. И стоило подумать о них, как спина тотчас зачесалась. И рука. И живот.
— Твою ж…
Он выберется. Всенепременно выберется. И девицу эту вытащит… чего бы это ни стоило.
Вытащит.
Сдерет с нее штаны и выпорет… наверное.
Через решетку, волоча розовый хвост по камню, перебралась крыса. Крупная такая крыса, наглая.
— Вон пошла.
Она дернула ухом, и не подумав следовать приказу. Напротив, крыса подобралась поближе и, усевшись на толстый зад, уставилась на Кейрена бусинами глаз. Крысиные усы подрагивали, а кончик носа шевелился.
— Читать тебе вслух не стану, — предупредил он, подбирая с пола растрепанный томик. Страницы его успели разбухнуть, пожелтеть и местами слиплись. А в довершение всего книги, оставленные Таннис, оказались препошлейшими сентиментальными романами. Застонав, Кейрен стукнулся затылком о стену. Будь он человеком, всерьез задумался бы о том, где и когда успел настолько нагрешить?
Время шло.
Здесь оно отмерялось не минутами — часов Кейрена лишили, как и прочего имущества, включая бумажник — но каплями сгоревшего масла. Дотянувшись до лампы, Кейрен подвинул ее вплотную к решетке и над стеклянным колпаком, изрядно опаленным с внутренней стороны, грел руки.
— И где ее носит? — поинтересовался он у крысы, которая не думала уходить. — Давно уже пора вернуться… нет, ты не подумай, что я боюсь…
…скорее разумно опасается. А вдруг девица и вправду в бега ударилась?
— Меня найдут. В управлении хорошие нюхачи… а если отец подключит свои связи, то…
Крыса почесала за ухом.
Да, верно. Найдут. И до конца дней своих Кейрен обречен слышать насмешки. Если сослуживцы и промолчат, что вряд ли, то уж братья повеселятся от души.
— Но лучше, если я выберусь сам.
И не с пустыми руками. Правда, в данный момент руки эти были целы единственно благодаря свету старой лампы. И когда масло закончится, Кейрен начнет замерзать всерьез.
Околеть не околеет, но удовольствия мало.
— Если подойти к ситуации с точки зрения разума…
Промерзший разум отказывался служить и настоятельно требовал развести на оставленных книгах костер. Останавливало лишь то, что бумага долго гореть не будет и сколь бы то ни было серьезного тепла не даст. Да и мало ли… вдруг еще пригодятся.
— С точки зрения разума… девица может оказаться весьма полезна. Так?
Крыса не ответила.
Она вдруг исчезла. Куда и как? Кейрен не заметил и, дотянувшись до винта, прикрутил фитиль. И под стеклянным колпаком осталась крохотный язычок пламени…
…истинное обитало в стеклянных колбах, пронумерованных, сложенных в сейфовой комнате.
Недостача не обнаружена, но…
Тот, кто затеял игру, не настолько глуп, чтобы тревожить склады.
56 
