Последние отзывы

  31  

Отбросив беспокоящие мысли, Роберт направился к Эви. Если он станет сейчас об этом думать, то начнет снова раздражаться, что не укроется от Эви с ее проницательностью. Когда он к ней подошел и заключил в объятья, забыть обо всем оказалось до смешного легко.

Моргнув, Эви напряглась и непроизвольно уперлась руками ему в грудь защитным жестом.

— Вы сказали, что отступите немного и дадите мне время, — обвинительным тоном начала она.

— Я так и сделал, — ответил Роберт, поднимая ее левую руку и прижимаясь открытым теплым ртом к внутренней стороне запястья.

Под его губами быстро мчался поток крови. Кожа Эви пахла свежестью и почти неуловимым легким ароматом, который дразнил его гораздо сильнее, чем самые дорогие духи. Роберт дотронулся кончиком языка до тонкой синей венки, которая проходила сразу под кожей, и почувствовал в месте прикосновения биение пульса.

Эви вздрогнула от изысканной нежности и ощутила слабость в коленях. Почувствовав дрожь, которая выдавала ее чувства, Роберт сильнее притянул к себе растерявшуюся Эви и слегка прикусил основание ее большого пальца.

«Боже, — подумала она, с трудом сглатывая, — кто бы мог подумать, что простое прикосновение может быть таким эротичным».

— Поужинаете со мной сегодня? — тихо спросил Роберт, пока его губы блуждали по ее ладони.

И снова кончик его языка попробовал ее на вкус. Рука Эви непроизвольно дернулась.

— Нет, я не могу.

Привычный отказ вырвался прежде, чем она успела подумать. Привычки, которым дюжина лет, укореняются очень глубоко. Почувствовав себя совершенно ошеломленной, Эви поняла, что ей очень бы хотелось принять приглашение. Так ночные бабочки летят к пламени.

— У вас свидание?

— Нет, это… это другое. — Он понятия не имел, как ей тяжело объясниться. Эви глубоко вздохнула: — Я не хожу на свидания с тех пор, как потеряла мужа.

Роберт вскинул голову и слегка нахмурился, от чего сошлись вместе черные крылья его бровей.

— Что вы сказали?

Она вспыхнула и освободила руку. Начала было вытирать ладонь о джинсы, но потом остановилась и крепко стиснула пальцы в кулак, чтобы сохранить воспоминание о его поцелуе.

— После смерти мужа я ни разу не ходила на свидание.

Он долго молчал, переваривая информацию и решая, насколько она правдива. В такое было трудно поверить, особенно женщине, которая выглядела как Эви. Вполне возможно, что с Мерсером у нее ничего нет, но жить монашкой двенадцать лет?! Невероятно! Пока Роберт решил не злить Эви, называя ее лгуньей.

Вместо этого он мягко провел под ее подбородком тыльной стороной пальца, наслаждаясь бархатистостью нежной кожи.

— Почему? — немного рассеянно поинтересовался он. — Не могут же все здешние мужчины быть слепыми.

— Я так решила, — закусила губу Эви. — Меня это не интересовало, и казалось совершенно неправильным при таких обстоятельствах тратить впустую чье-то время.

— На некоторый срок — это понятно. Но двенадцать лет?

Она беспокойно зашевелилась, пытаясь отодвинуться, но он быстро угомонил строптивицу, чуть сильнее сжав обнимавшие ее руки. Два тела оказались плотно прижаты друг к другу от груди до коленей. Эви чувствовала давление его теплых мускулистых бедер. В мужской силе было что-то замечательное, заставляющее женщину сдаться на милость этой мощи. Пока Роберт не обхватил ее, Эви не чувствовала, как нуждалась в поддержке. Но не любого мужчины, а только его, Роберта. Именно в эту секунду Эви поняла, что проиграла сражение. Не имело смысла избегать его. И дело не в том, что он не позволил бы ей идти своей дорогой. Теперь Эви сама не хотела уходить. На радость или на беду она с головокружительной скоростью летела навстречу любовной связи с Робертом Кэнноном. Боже, хватит ли у нее на это силы?! Эви понимала, что готова рискнуть.

Не хотелось объяснять свой образ жизни за последние двенадцать лет. Вместо этого она выпалила прямо ему в грудь:

— Хорошо. Я пойду с тобой. Что дальше?

— Для начала ты могла бы поднять голову.

Очень медленно она повиновалась, мысленно укрепляя свою решимость, и встретилась взглядом с его ясными глазами. Эви ожидала увидеть насмешку, но встретила не радость, а зеленый огонь триумфа. По телу прокатилась волна дрожи, скорее от внезапной тревоги, чем от прохлады проливного дождя.

— Замерзла? — мягко спросил он, проводя ладонями по всей длине ее рук.

  31