108 
Я осторожно погладила кошака, а потом и вовсе сгребла упитанную тушу в охапку и прижала к груди, бессовестно зарывшись замерзшим носом в пушистый мех.
– Надеюсь, секреты у тебя закончились, – вполне мирно выдохнула я, перекрывая раскатистое урчание. – Потому что если нет – одним огненным шариком ты у меня не отделаешься.
Не забыть бы сказать Габриэлю, что его крылатой персоне цены не будет в тайной службе какого-нибудь короля. Вы только представьте! Одну песенку сбренчал, и все во всем мигом признались, раскаялись и воспылали желанием понести заслуженное наказание. С такими талантами никакой ханатты не надо!
– Острый Огонь – одно из сильнейших заклятий на крови, – медленно, словно все еще раздумывая, стоит ли вообще возвращаться к этой теме, выговорил Алекс.
А вот это уже занятно! Я встрепенулась, сбросила с себя остатки расслабленной неги и принялась жадно ловить каждое слово бывшего мага. Интуиция подсказывала, что он может рассказать куда больше, чем энциклопедия, мирно лежащая на дне безразмерной сумки. Если захочет.
– Оно полностью испепеляет противника, но перед этим вытягивает из него все жизненные силы и отдает их хозяину. Жуткая мерзость. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что оно давным-давно запрещено?
Пфе… Я отрицательно мотнула головой. Страшно даже подумать, до чего надо дойти, чтобы опуститься до такого.
– А ты… – Инстинкт самосохранения был категорически против, но не спросить я не могла.
– Я – нет, – успокоил меня властелин. – Но зато Острый Огонь был любимым заклинанием Власа. Впрочем, судя по тому, что осталось от ардрадского посыльного и твоего дома, где вы жили с Ариадной, за прошедшие полвека мало что изменилось.
Грядущая встреча обещает быть недолгой.
– Постой-ка! – Я вскочила и принялась нервно вышагивать подле костра – так думается легче. – С посыльным все относительно сходится, хотя я в упор не понимаю, чем он помешал колдуну. Но как Власу удалось уничтожить мой дом?
Властелин устало потер виски и невидяще уставился на огонь. Этого не знал даже он.
Какое-то время я безмолвно разглядывала отблески пламени в серых глазах. Расцвеченная бликами, радужка отливала красным. Казалось, что огонь не отражается, а горит в зрачках.
– Думаю, скоро у нас будет возможность спросить его лично, – наконец проговорил Алекс.
Ага, вот только возможность прочувствовать ответ на своей шкуре меня совсем не вдохновляет.
Всеобщее оцепенение давно спало, и жизнь в лагере закипела с новой силой. Местные обитатели вернулись к прерванным занятиям. Правда, терзать несчастную гитару больше никто не пытался. Поняли бандюги, что с ангелом им не сравниться. Зато наиболее активные решили поразмяться на сон грядущий и обнажили мечи. Вернувшийся Габриэль поддержал эту затею обоими крыльями, и теперь на поляне стоял такой лязг – хоть уши затыкай.
Впрочем, Линке, мирно посапывающей на коленях у бережини, это нисколько не мешало. Да и меня уже тянуло забраться в выделенный нам шалаш и последовать ее примеру.
Но все планы на отдых наглым образом обломал Фил. Красавчик вырос прямо передо мной, точно из-под земли. Понятия не имею, где его носило все это время, вот только голубой костюм успели сменить золотистые одежды, а сам разбойник выглядел подозрительно отдохнувшим. Хорошо ему!
– Ну что, родственнички, поговорим?
Пригнувшись, я нырнула под прикрывающую вход шкуру… да так и замерла в нелепой скрюченной позе и с приоткрытым от удивления ртом. Ох ничего ж себе! Хорошо нынче живут лесные разбойники!
Небольшой с виду шалашик из еловых лапок на поверку оказался просторным домом. Видно, неприязнь Фила к колдовству оказалась не настолько сильной, чтобы отказывать себе в привычных удобствах. А в том, что обаятельный разбойник привык жить в роскоши, сомневаться не приходилось. Сын директора Академии как-никак!
Вот я и созерцала в немом изумлении помещение, буквально ослепляющее блеском золота. Аляповато, конечно, да и не факт, что не иллюзия, но зато вполне в духе этого шалопая.
Меня настойчиво отодвинули с прохода, и из-за шкуры, с этой стороны выглядевшей как дубовая дверь с бронзовым орнаментом, появился слегка встрепанный Габриэль. Вслед за ним показались Люба и потирающая заспанные глазенки Линка. Непонятно ведь, с кем именно и о чем собрался говорить Филипп. Вот они и решили не отставать.
108 
