Последние отзывы

  109  

Ангел прошелся взглядом по сверкающей комнате и скептически фыркнул, но высказаться не успел.

– Даже изгнанный и облаченный в лохмотья король остается королем, – высокомерно заявил хозяин сверкающих апартаментов. Впрочем, сам тут же не выдержал и громко рассмеялся. И, повернувшись ко мне, с почти детской непосредственностью спросил: – Ну как? Нравится?

Я внимательно оглядела расшитые золотом «лохмотья» и весь остальной антураж и пожала плечами. Со сверкающими безделушками здесь явный перебор.

– Скажи-ка мне, позер несчастный, – властелин опасно сузил глаза, – Измир хоть в курсе, что его малолетний оболтус основательно пощипал хранилище артефактов? Или, может, он сам тебе отдал мейсы? ^[3]

Парень мгновенно погрустнел. Все-таки властелин – он и в чужих владениях властелин. Себя так легко не переделаешь. А нарываться на неприятности молодому разбойнику не хотелось. Особенно памятуя о былых «подвигах» моего благоверного.

Получить по шее Фил вряд ли боялся, а вот магии – весьма. Не боялся, просто опасался. Но настолько, что это уловила даже я.

И правильно, на Алексе ведь не написано, что с колдовством он покончил раз и навсегда. Пусть побаиваются, целее будем.

– Как же, даст он! – принялся страдальчески вздыхать разбойник. – У этого старого хрыча монетки медной не допросишься, пока сам не украдешь!

– Насколько я вижу, ты и без его подаяний не бедствуешь.

– Все сам, все сам! – Фил широким жестом обвел помещение. – Здесь ограбишь, там украдешь. Только тем и перебиваюсь.

Меня уже заметно потряхивало от смеха. Вот же шут гороховый!

– Ты давай выкладывай, что тебе нужно. – Властелина уже начали утомлять картинные стенания разбойника. – Нам завтра вставать рано.

– И кстати, – совершенно не к месту встряла я, – что это ты к нашему семейству примазываешься? Уже во второй раз, между прочим.

Фил пристально оглядел собравшихся, кивнул своим мыслям и указал на мягкий диван и пару кресел под золотистыми накидками, предлагая устроиться поудобнее. Разговор обещал быть долгим.

– Я так и думал, что этот старый интриган в директорской мантии ничего вам не сказал! – непонятно чему обрадовался парень. – Совсем старик с головой не дружит. Его, наверное, еще во время инициации посохом бога Хисаэрта по черепушке приложили! – Причем так основательно, что даже на детях аукнулось. – Моя старшая сестра всегда была… эм… со странностями. Помню, еще в детстве такое откалывала!.. Родители с ума сходили. То кота материного гадостью какой-то вонючей намажет (три дня отмыть не могли, даже магия не взяла), то пыточную в подвале устроит. От Данки даже домашние призраки со скоростью заклинания улепетывали. А когда у нее дар пробудился, тут вообще все за головы похватались…

Уж не знаю, чего разбойнику хотелось больше: просветить нас об истинном положении вещей или напакостить любимому папочке (подозреваю, что все-таки второе), но несло его основательно. А я слушала. И каждое слово, сказанное Филиппом, тяжелым камнем ложилось на душу.

Прошли годы, и Данута из нелюдимой девочки выросла в прекрасную девушку. К тому же, несмотря на свои порой жестокие выходки, ведьмой она оказалась талантливой. Да и о папочке-директоре забывать не стоит.

От женихов отбоя не было. По словам Фила, даже племянник самого короля не смог остаться равнодушным к красоте молодой магички. Но все, невзирая на деньги и звания, получали в лучшем случае холодный и не слишком вежливый отказ. В худшем – какое-нибудь особо изощренное проклятие.

– Мой принц еще появится, – загадочно улыбаясь, заявляла девушка. – Из другого мира ведь путь не близкий…

И вот однажды она привела к Измиру странно одетого молодого человека. Незнакомец представился Власом и заявил, что давно мечтает попробовать себя в роли преподавателя.

Впервые старшая дочь просила его об услуге, и Измир не смог отказать. Решил приглядеться к колдуну получше. И даже смотрел сквозь пальцы на то обстоятельство, что он не только словно с неба свалился, но и умудрился каким-то непостижимым образом обойти гильдию, не получить звание ни магистра, ни даже заурядного мастера. А уж последнее-то присваивается каждому выпускнику Академии. Без исключения.

Однако такого студента господин директор, как ни старался, вспомнить не смог. Стареет, не иначе.

  109